..в женской бане
С “ГорьковскИм рабочим” активно сотрудничал учитель литературы Блинцовский. Как-то приходит в редакцию, встречает меня и говорит:
- У меня есть интересная тема. В молитовской бане, в женском отделении, впервые в нашем городе сделали лягушатник для малышей: пока мамы моются, детишки барахтаются в лягушатнике. А в предбаннике после мытья можно выпить крепкого чайку из настоящего самовара. Есть и уголок гигиены...
Я Блинцовскому говорю: меня бабы шайками закидают, мне что, женский парик и платье надевать?
- Да ты не бойся, тебя будет сопровождать директор бани, она женщина.
В конце концов я согласился на этот репортаж. Приезжаю в баню, иду к директору, она надевает на меня халат, даёт резиновые тапочки - и вперёд, в женский класс. Фотокамеру я спрятал под халат, закрыв объектив, чтобы не запотел. Входим с директрисой, женщины завизжали, ну, думаю, сейчас начнётся... Проходим к лягушатнику, где барахтаются детишки, я начинаю съёмку. Сниму один кадр - и прячу под халат камеру, потому что объектив быстро запотевает. И тут меня окружили мамаши: “Моего, моего снимите!” Я, позабыв, где нахожусь, стал командовать:
- Давайте вот этого мальчика, давайте вот эту девочку, а вы не мешайте мне работать, сниму всех, только уйдите из лягушатника!
В газете фоторепортаж я дал под литературным псевдонимом - С. Ильин, чтобы никто не приставал с расспросами.
Проходит пара месяцев, иду я по Свердловке, встречаю знакомых ребят. А они: расскажи-ка, Иосиф, как ты в женской бане снимал!
Оказывается, Блинцовский отправил материал в журнал “Служба быта” и подписал снимки моей фамилией, не сказав мне об этом...
...в родильном доме
Прихожу к главному врачу и прошу разрешения сделать фоторепортаж “Человек родился”. Пришлось уговаривать, но в конечном счёте я всё же договорился. Халат, марлевая повязки, всевозможные стерильные предохранители... Сестрица провожает в предродовую палату. В ней две роженицы, над которыми хлопочут акушерки. Будущие мамы меня не замечают, им не до меня. Делаю кадры схваток. Это словами не передать, все муки запечатлены у меня на плёнке. Врач и акушеры помогают женщине (кстати, это был её первый ребёнок) разродиться. И вот наконец малыш начинает появляться на свет божий, я, естественно, всё это фиксирую. Ура! Это мальчик, ему отрезают пуповину, акушерка поднимает его вверх, показывает мамаше, взвешивает - 5 килограммов 200 граммов! Он на весах вовсю махал ножками и ручками. Я, конечно, его упражнения снял и пошутил:
- Не успел родиться, а уже физкультурой занялся, спортсмен будет!
Но мамаше было ещё не до шуток.
А вскоре в Доме архитекторов прошла моя очередная персональная фотовыставка “В объективе - жизнь”, на которую я поместил и этот репортаж. А потом прочитал в книге отзывов: “Мне 52 года, у меня два сына и дочь. Но я впервые увидел муки матери. И понял, как надо ценить и уважать наших женщин, на руках носить, беречь и лелеять...”.
...на станции переливания крови
Это было в конце 50-х годов. Меня заставили раздеться вплоть до трусов. Одели во всё стерильное - штаны, рубаха, шапочка, чувяки (на снимке справа). Фотоаппаратуру и вспышку закутывают в марлевые повязки, у меня открыты только глаза и зрачок объектива.
Кроме главного врача станции там был техник. Он и говорит мне:
- Если бы вы себя видели! Давайте я вас на память запечатлею, - и взял у меня камеру.
Я напечатал снимки, принёс в секретариат редакции. Ответственный секретарь Лукинский начал отбирать фотографии к материалу. И тут я решил похохмить и подсунул свою карточку. Он меня не узнал: я весь в белом, одни глаза... И начал прикидывать, куда поставить снимок. Тут я не выдержал:
- Так это же я!
- Ах ты, прохвост! Тебя и впрямь не узнать, на профессора похож!
Смеху было...
Как я работала дворником 
Объектив из валенка. Какие тайны хранит Русский музей фотографии