Когда враги стали подходить к городу, мама увела нас в деревню Любостанцы, за 17 километров от Порхова. Но и туда через несколько месяцев нагрянули фашисты, заняв все избы. В доме, где мы жили, поселился их главный командир. Как-то утром меня под конвоем послали за водой, строго предупредив, чтобы я в воду чего не насыпала. Мы вышли на пустынную улицу, никого из наших деревенских не было видно, и тут я увидела, что все деревенские заперты в подвале одного дома. Рядом с этим подвалом стоял вооружённый немец. Он что-то начал эмоционально рассказывать конвоиру. Всех слов было не разобрать, но смысл я всё-таки уловила. Он рассказывал о том, что всех наших вот-вот сожгут.
Незапертыми остались я, моя шестилетняя сестра и наша соседка тётя Оля. Оказывается, немцы переловили всех кур, а тётю Олю заставили им готовить еду. Женщина варила фрицам суп и не догадывалась, что её семеро детей заперты и их готовятся сжечь. Ватными ногами я принесла воду, поставила в избе и рванула к тёте Оле, сообщать страшную новость. Услышав это, она побежала в нашу избу к немецкому командиру, и стала умолять его отпустить всех в окоп. Он был вырыт недалеко от деревни. Немец начал кричать, ругаться. Тогда тётя Оля упала ему в ноги и заплакала. Мы с сестрой тоже плакали и просили.
Эта ужасная унизительная картина стоит у меня перед глазами до сих пор. Видимо, мы так растрогали переводчицу, которая была постоянно с командиром, что она тоже принялась просить за нас. И случилось чудо, немец дал команду открыть подвал и отпустить деревенских в окоп. Но стоило только им выйти, как немцы открыли огонь по бегущей толпе. Мы тоже побежали вместе с ними. Удивительно, но до окопа добрались все. Едва мы перевели дыхание, как со стороны деревни раздались оглушительные звуки выстрелов и взрывов. Оказалось, что пришли наши войска. Трое суток шёл бой. Всё это время мы сидели, скорчившись, затаив дыхание. А когда всё стихло, мы потихоньку вылезли и увидели, что на месте нашей деревни пустырь. Не было ни домов, ни дворов – кое-где лишь виднелись развалины.
Случилось это 25 февраля 1944 года. Кстати, убитых немцев мы закопали в том самом окопе. Когда мы закидывали землёй вражеские трупы, я думала, что было бы с нашими любастанскими, если бы меня не послали за водой.
А деревня так не восстановилась. Город Порхов тоже был почти весь разрушен, но две крепости, построенные Александром Невским, всё же сохранились.
Вот что пришлось пережить нам, детям, на оккупированной территории.
В. А. Колпакова,Нижний Новгород
Дорогие друзья!
С каждым годом всё меньше остаётся тех, кто сражался за Родину на фронтах и в партизанских отрядах, кто помогал приблизить мирную жизнь, сутки напролёт работая в тылу, тех, кто помнит Великую Отечественную…
Поделитесь с нами рассказами о том, как отразилась война на жизни вашей семьи, напишите о родственниках, которые воевали или трудились на заводах, выпуская продукцию для фронта. Расспросите родных: какие случаи из военного лихолетья остались в памяти?
Еженедельник «Аргументы и факты – Нижний Новгород» будет публиковать эти истории на своих страницах. Давайте вместе вспомним, через что пришлось пройти нашему народу…
Рассказы принимаются до 10 июня.
Пишите в редакцию «АиФ-НН» по адресу: 603000, Нижний Новгород, ул. Костина, 3, офис 525 или по электронной почте pr@aif.nnov.ru, с пометкой «С Днём Победы!».
Как я снимал... 
«Перебьём врага – вернусь». Фронтовые письма 18-летнего красноармейца 
Непраздничные откровения ветеранов: «Человек на войне не значит ничего»