Часто те, кого на юридическом языке называют потерпевшими, годами не могут добиться объективного расследования, а их жалобы без конца футболят между инстанциями.
Было ваше, стало наше
Одна из нижегородских компаний лишилась своего оборудования очень просто. Владелец производственного помещения в одном из районов области, где стояли станки, обанкротился. Оборудование не успели вовремя демонтировать, и конкурсный управляющий продал площади банкрота московским фирмам, которым имущество досталось в качестве бесплатного бонуса. Новые владельцы здания стали активно эксплуатировать станки. А когда компания предъявила претензии, заявили, что никаких станков нет и не было.
Пострадавшая организация обратилась с заявлением о хищении, однако ОБЭП отказал в возбуждении уголовного дела. Прокуратура отменила милицейское постановление как незаконное, направив материал на новую проверку. Последовал второй отказ, который прокуратура снова посчитала необоснованным...
В итоге прокуроры восемь (!) раз отправляли материалы на дополнительные проверки, а милиционеры все восемь раз не находили (или не искали?) никакого криминала, хотя станки стояли в том же помещении, на них работали. Сравнить документы на оборудование и выяснить, кому всё-таки оно на самом деле принадлежит, было несложно. Однако милиционеры неоднократно игнорировали конкретные указания прокуратуры. Нижегородская компания попала в замкнутый круг: проверки по их заявлениям длятся уже второй год, гора переписки с правоохранительными органами растёт, а воз и ныне там. Более того, у предпринимателей есть опасения, что москвичи, начавшие разбирать дорогостоящее оборудование, могут его запросто продать, и бороться за своё имущество смысла уже не будет.
- Доходило до смешного: приезжал следователь, а буквально за его спиной начинали скручивать табличку с заводским номером станка. В многочисленных проверочных материалах явные противоречия, но это никого не волнует, - говорит юрист организации.
Дом увели из-под носа
Другой похожий пример. Строительная фирма в 2004 году возвела в Нижнем Новгороде многоквартирный дом, но заказчик строительства прямо перед вводом объекта в эксплуатацию сменил генподрядчика, расторгнув договор со строителями. В результате десятиэтажку госкомиссии сдала посторонняя организация, не положившая ни одного кирпича.
Настоящие строители лишились не только результатов своего труда, но и доли квартир в качестве оплаты за работу. Милиция завела уголовное дело по факту мошенничества со стороны заказчика, райпрокуратура его прекратила, а нижегородская областная прокуратура вновь санкционировала расследование. Уголовное дело неоднократно прекращалось и возобновлялось, порядком измученные строители жаловались во все инстанции, вплоть до Генеральной прокуратуры. Однако все жалобы на бездействие конкретного следователя в итоге спускались к нему же.
“Все наши многочисленные заявления за два с половиной года по существу не рассматриваются. Прокурор района и милиция откровенно препятствуют расследованию мошенничества, что, по нашему мнению, свидетельствует о личной заинтересованности”, - говорится в письме, которое направило генеральному прокурору руководство строительной компании. Сейчас расследование по мошенничеству вроде бы худо-бедно двигается, но сами строители об этом ничего не знают. Хотя по закону следствие обязано ставить заявителей в известность о возбуждении уголовного дела.
А годы летят...
Мы привели только два примера. Но в похожие ситуации попадают многие организации и обычные граждане. Как тут не вспомнить пресловутое дело нижегородки Ольги Масловой, которую изнасиловали в райотделе милиции. Европейский суд по правам человека присудил взыскать с государства в пользу нижегородки 70 тысяч евро, признав факт жестокого обращения и применения пыток со стороны четырёх подозреваемых сотрудников милиции и прокуратуры. Однако в России за девять лет (!) дело так и не дошло до суда, в том числе из-за ошибок следствия.
Неофициально сами работники прокуратуры говорят, что обращение в суд часто не приводит к быстрому решению проблем, так как жалобы на бездействие должностных лиц МВД, прокуратуры или следственного комитета “могут по полгода лежать в судах”. Загруженность судов иногда способствует тому, что сроки давности по преступлениям небольшой или средней тяжести истекают, и потенциальные преступники избегают ответственности. Однако другого законного способа, чтобы всё-таки заставить маховик следствия завертеться, пока нет.
Фото Татьяны быковой
Коллаж Марины Зуевой
КОМПЕТЕНТНО
Председатель Нижегородского областного суда Борис Каневский:
- Такие случаи не так часто, но встречаются. Выход один - обращаться напрямую в суд, чтобы обжаловать постановления об отказе либо прекращении уголовного дела. В случае однотипных повторяющихся отказов в первую очередь необходимо ставить в известность руководство областной прокуратуры и региональное следственное управление Следственного комитета. А если и это не помогает - жаловаться в Генеральную прокуратуру РФ и Следственный комитет при генпрокуратуре. Подобные факты сейчас взяты на особый контроль, поэтому и отношение рядовых исполнителей стало понемногу меняться.
Заведующий адвокатской конторой Советского района Андрей Наумов:
- По действующему законодательству можно обжаловать в суде любое процессуальное действие следствия. Однако на это может уйти достаточно большое количество времени.
Заплатите и не судимы будете 
«Бей – потом плати?». Европа не оценила правосудие по-нижегородски 
За пытки полиция заплатит нижегородцу 6 тысяч рублей