«От героев былых времен не осталось почти имён…» Примерно так случилось с генералом Зиминым. Хорошо знакомый большинству нижегородцев в 20 - 40-е годы XX века в наше время он стал неизвестен.
Так бы всё и шло. Но события, вроде бы не имеющие ничего общего с судьбой Константина Зимина, привели к неожиданному результату: оказалось, что генерала хорошо знают в США. Поиск сведений о знаменитом нижегородце превратился в почти детективную историю с участием военных, архивариусов и милиции и проходил одновременно во Флориде, Нижнем и Питере.
Письмо из Америки
На сайте администрации Нижнего Новгорода разместили информацию обо всех его градоначальниках - с 1785 года до наших дней.
Прошло два года, и в адрес «градоначальников» пришло электронное письмо из американского штата Флорида. Наталия писала о случайной встрече с нижегородцами и возникшем интересе к истории местного самоуправления, так как жизнь её семьи была тесно связана с Нижним Новгородом. Она оказалась... внучкой Клавдии Андреевны ЗИМИНОЙ, в 1929 году председателя нижегородского городского совета, и Константина Николаевича Зимина, генерал-лейтенанта, имя которого носит одна из улиц Нижнего Новгорода!
Наталия никогда не была в нашем городе, но её очень интересовал вопрос, сохранилась ли могила деда? Ответить было нечего. Горожане жили и работали на ул. Генерала Зимина, но никто не знал, чем он заслужил добрую память о себе.
Политрук и воин
«Его жизнь была стремительна, как само время, и очень коротка, судьба отпустила ему только 44 года, - писала Наталия. - Я его не знала, только слышала о нём от мамы, родных и друзей семьи. Мне кажется, дед был удивительным человеком. Несмотря на сиротство, нищенское детство, он, благодаря своей дисциплине и самообразованию, стал человеком с большой буквы».
После смерти родителей 11-летний Костя Зимин, ученик начальной земской школы села Гордеевка, по ходатайству опекунского суда был отдан в Нижегородское коммерческое училище. Жил у бабушки с дедом. Чтобы помочь старикам, Костя бросил учёбу. Ученик конторщика, мальчик на побегушках в Обществе металлургических заводов, рабочий Молитовской ткацкой фабрики. И как сложилась бы его судьба, не случись революция? Один из вожаков нижегородских комсомольцев первых лет Советской власти, в 19 лет Константин ушёл рядовым в Красную армию. В 1923 году он уже служил в политуправлении. В 28 лет - и.о. начальника политотдела дивизии маршала Конева. В тридцать один - главный инструктор политуправления армии. До 1935 года - советник политуправления Монгольской народно-революционной армии. В марте 1939 года назначен членом Военного совета отдельной Краснознамённой армии, участвует в боях на Халхин-Голе.
Во время финской кампании 1939 года Константина Зимина назначили членом Военного совета армии в чине корпусного комиссара. И в условиях труднейших зимних боёв проявилось одно из его главных качеств - личное мужество. По воспоминаниям друга Зимина, генерал-лейтенанта К.Х.Муравьёва, его трудно было застать в штабе. Он постоянно находился в войсках, пробиваясь на передовые позиции под огнём.
Комиссары Красной армии обладали огромными полномочиями: обязательным было их участие в разработке и принятии планов боевых действий, а права в отношении личного состава подразделения не уступали правам командира. Но, несмотря на то что Зимин уже в молодые годы занимал в армии довольно высокое служебное положение, заносчивым он не был. С непримиримостью воспринимал он любой, даже самый мелкий случай грубого отношения командира к подчинённому. Некоторое время молча смотрел на провинившегося, потом произносил: «Запомните раз и навсегда: так с людьми не разговаривают». Этих слов было достаточно.
При этом Константин Николаевич был человек на редкость дружелюбный, хотя и не очень разговорчивый, деликатный, всегда умел отстаивать свою точку зрения до конца, но без малейшей горячности.
В годы Великой Отечественной Зимин был членом Военного cовета Забайкальского фронта. В 1942 году ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. Но между собой многие по-прежнему называли его корпусным. Тепло, по-дружески.
Возвращение в Нижний
Константин Николаевич скончался скоропостижно, от сердечного приступа, 7 июля 1944 года в Чите. Несмотря на тяготы военного времени, командующий Забайкальским фронтом генерал Михаил Ковалёв добился разрешения правительства перевезти гроб с телом генерала в Горький. На каждой станции, вплоть до Иркутска, состав встречали солдаты и офицеры войск фронта. В Горьком траурный поезд встречали тысячи горожан, шеренги войск. Жители Канавина и Гордеевки прощались со своим земляком.
Гроб установили на орудийный лафет, и процессия двинулась по улицам города. Впереди несли генеральскую саблю, награды и медали.
- После смерти деда дома бережно хранились его документы, личные вещи. Во время ареста Клавдии Андреевны (Зимина К.А. была репрессирована в 1951 году, реабилитирована в 1954-м, уже после смерти Сталина. В сентябре того же года скончалась. - Авт.) многое было конфисковано, часть вещей бесследно исчезла во время обыска, – вспоминала Наталия. - Удивительно, что так много документов сохранилось. Дома мы часто открывали «чёрную» (бабушкину) и «красную» (дедушкину) папки, листали документы и рассматривали фотографии. Меня удивило то, что кадровый военный, политрук в одной из анкет на вопрос: «Если имеете желание учиться, чему именно?» ответил: «Искусству». Я просто влюбилась в своего деда.
В молодости Константин Николаевич охотно участвовал в любительских спектаклях, однако всегда выдвигал шутливое условие: чтобы ему поручали роль комиссара. Потом служебные дела уже не оставляли времени для занятий в кружке самодеятельности, но любовь к театру сохранилась на всю жизнь.
Никто не забыт…
Несмотря на то что в 1944 году генерала хоронили всем городом с обязательными воинскими почестями, могила его со временем затерялась. Забыли даже, на каком кладбище он был похоронен! Хотя удивляться нечему: знавших Константина Николаевича лично не было в живых, а с ними ушла и память о нём.
В школе № 51 долгое время был его музей. Но кому помешал школьный уголок славы, когда и куда исчезли экспонаты, никто объяснить не смог. И если бы после похорон не переименовали улицу в Канавинском районе, про генерала Зимина могли и не вспомнить. В Нижнем всякая улица носит чьё-то имя. И вот земляки решили найти хотя бы могилу известного нижегородца.
Информации практически не было. Сопоставив дату выхода центральных газет с некрологами и время состава в пути, установили, что похороны генерала должны были состояться между 18 и 24 июля. Но где именно?
Нижегородские архивы один за другим направляли в областной военкомат. Но после поисков комиссариат лишь подтвердил, что генерал-лейтенант Зимин был похоронен в Горьком.
Запрос в городскую ритуальную службу внёс некоторую ясность и одновременно усложнил дело: ни на одном из пяти действующих в годы войны городских кладбищ могила генерала официально не значилась. На руках было словесное описание монумента, но неизвестно, куда с вокзала отправилась траурная процессия. Поиск зашёл в тупик.
После этого в квартире старшей из племянниц Зиминых, проживающей в Санкт-Петербурге, раздался телефонный звонок из Америки. Изольда Леонидовна была в Горьком во время похорон генерала, но названия кладбищ не внесли ясности в воспоминания пожилой женщины. Однако, по её словам, это было «самое главное кладбище, где хоронили известных людей».
И в это время в одной из библиотек нашего города в «Нижегородской коммуне» от 18 июля 1944 года нашёлся небольшой материал о прощании горьковчан с генерал-лейтенантом Зиминым. Ни слова о месте захоронения, но была подробность: церемония проходила в Доме Красной армии на улице Большой Покровской (теперь Дом офицеров). Оттуда, судя по всему, пешком, как и с вокзала, «многолюдная траурная процессия следует на кладбище».
Ближайшее досягаемое для пешей процессии кладбище – Бугровское. Оно же неофициально является главным в городе, местом, где хоронили и хоронят самых почитаемых горожан. Всё сошлось.
Учёные, врачи, музыканты… Не было на кладбище только могилы боевого генерала. Зато перед очередным походом на Бугровское удалось найти телефон Валентины Генераловой, в прошлом преподавателя школы № 51 с улицы Зимина. И пожилая учительница рассказала, что лет двадцать или больше тому назад она и её ученики нашли захоронение! Да, точно на Бугровском! Но даже примерно указать место Валентина Александровна не смогла: ведь столько лет прошло…
Могилу генерала нашёл офицер. Поначалу это показалось удивительным, потом символичным. Но скоро стало понятно, что иначе и быть не могло: поиск завершил подполковник милиции Сергей Баев, автор сайта «Нижегородский некрополь». Искать - его профессия, которую он дополнил столь редким увлечением: это не первое «потерянное» захоронение, найденное им.
Захоронение оказалось метрах в пятидесяти от входа, на одной из главных аллей. Примерно в половину человеческого роста памятник. Искали «довольно большой», по описанию, потому и не заметили, пройдя мимо несколько раз.
На этом история не закончилась. Наталия передала городу «чёрную» и «красную» папки – домашний архив семьи генерала: «Я не знаю, был ли Константин Николаевич героем или знаменитостью родного города. Он с присущей ему скромностью наверняка бы это отрицал. Несомненно одно: он душой и сердцем был связан с Нижним».
Иванову досталась роль свадебного генерала 
Из блогеров-в этнографы. Нижегородец ведет фотолетопись своих путешествий 
Граница на замке. Как нижегородские пограничники сторожили Арктику и раздавали галоши афганцам