Столичные артисты представили спектакли «Царская охота» по пьесе Зорина и пушкинскую «Пиковую даму».
«Пиковую даму» давали в нашумевшей постановке Петра Фоменко - с нетронутым текстом Александра Сергеевича и вовсе без музыки Петра Ильича. С привезёнными из Москвы едва разместившимися на тюзовской сцене декорациями, с расчётливо-эмоциональным Германном (Евгений Князев), властной стильной старухой Графиней (Людмила Максакова), мистической «Тайной недоброжелательностью» (Юлия Рутберг). Смотрелось на одном дыхании, завершилось десятиминутными овациями.
Перед спектаклем Юлия Ильинична немного рассказала нам о спектакле, о себе в спектакле и о своих чувствах к Нижнему Новгороду.
Само сострадание
- Что вы делаете в этом спектакле?
- Плету кружева (иронично улыбается). «Тайная недоброжелательность» взята из эпиграфа, который Пушкин сам дал повести. Отчасти это одна из составляющих карты дамы пик. Я играю не какие-то человеческие эмоции - любовь-ненависть, дружбу-сострадание, но играю время, совесть, альтер эго и прочие категории, и это совсем непросто.
Режиссер наделил мой персонаж неким оценочным фактором… Иронией. Ирония, в зависимости от дозы, по-разному работает, и, думаю, здесь это проявление то ума, то сарказма. История учит тому, что человек слаб, что он не может устоять, не может остановиться. Как Германн, как Эрвин в набоковской «Сказке». И седой парик, который у меня на голове, - это бесконечные Германны, через которых прошла моя героиня. Тайная недоброжелательность - Агасфер, она видела витки развития человечества… И, к сожалению, все пороки и слабости каждый раз - те же самые.
- Вы упомянули «Сказку» Набокова, где играли мадам Отт, - «Воланда в юбке». Вам близка мистика?
- Мистика - это интересно. Я имею в виду всё то, в чем есть философия. С мистическими персонажами меня «примирил» булгаковский Воланд. Он олицетворяет фаустовскую метафору «Я - часть той силы, которая призвана творить зло и вечно творит добро». Когда Воланд попал в наш мир, он кого наказал? Подлецов, сволочей и, мягко говоря, нелюдей. А всем, кому надо было помочь, и всем, кто действительно страдал, он постарался помочь - каким-то таким, сверхъестественным путём, трудным восхождением на Голгофу, но помог.
И здесь - важный момент сострадания «Тайной недоброжелательности» Германну. Вести-то она его ведёт, но до определённого момента. Ведёт-ведёт, а потом отпускает. А в результате - срыв! «Обдёрнулся». В этой мистике есть предельная конкретика.
Блюз для театрального города
- Несколько лет назад вы представляли нижегородцам спектакль «Играем Стриндберг-блюз». Продолжаете ли вы сотрудничество с Игорем Бутманом?
- Нет. Однажды вместе, шутя, спели на площади на «Кинотавре» блюз на стихи Бродского, который Бутман написал специально к спектаклю. Потом ещё раз в какой-то программе встретились. Мы просто находимся с ним в хороших отношениях, я с удовольствием хожу на его концерты. Он - величайший музыкант!
- Вы часто бываете в Нижнем Новгороде. Как воспринимаете наш город?
- Прежде всего для меня Нижний Новгород - город театральный, в первую очередь - город Дворжецких. Здесь жил Вацлав Янович, с которым я не была знакома, и живёт до сих пор Рива Яковлевна Левите - гениальный педагог вашего театрального вуза; здесь родился и жил Женечка Дворжецкий.
Для меня ваш город связан с Андрюшей Ильиным, который также здесь родился и начинал учиться.
Я рада, что наконец-то приехала сюда с театром Вахтангова, с «Пиковой дамой». Кстати, возвращаясь к мистической теме: мне кажется, что в этом спектакле есть магия. Он долгожитель - идёт 16 лет, а такое случается в репертуарных театрах достаточно редко. Наверное, и потому, что угоден Пушкину…
И ещё мне кажется, что спектакль здорово влияет на школьников, которые приходят смотреть школьную программу и получают культурный шок. Вообще играть «школьные» произведения тяжело, ребята встречаются совсем необразованные. Но есть шанс заинтересовать их и литературой, и театром.
Не «по-чайковски»
- В тексте спектакля - скрупулёзная работа со словом; обращают на себя внимание повторы, полифонические пересечения разнохарактерных текстов нескольких персонажей…
- Это заложено у Пушкина - звукоречь. Петр Наумович (Фоменко. - Ред.) искал проявление особой музыки в обычной речи, пытался найти эквивалент, когда проза становится поэтической прозой. Вроде бы нам это удалось.
Плюс, конечно, музыка... Кстати, у нас в спектакле нет ни одной мелодии из оперы Чайковского. Зураб Соткилава, для которого как оперного певца «Пиковая дама» немыслима без музыки Чайковского, пророчил нам провал. Но, посмотрев спектакль, услышав Сибелиуса и Глинку, он сказал: «Вы меня переубедили!». А это уже не мистика. Это мастерство Петра Наумовича Фоменко!
Юлия УЛЬЯНОВА: