Мой дед Матвей Степанович Пушкин считался зажиточным крестьянином. У него даже имелись золотые монеты. Поэтому за ним закрепилась кличка Матвей золотой. И фамилию им с женой Устиньей Ивановной люди переиначили и прозвали их Графовы. Жену односельчане называли ласково Устенькой, а то величали по имени-отчеству. Когда выдавали её замуж, родители выделили ей неплохое приданое. Да ещё и бабушка преподнесла подарок - мерлиновскую шаль. Для бабушки это была очень значимая вещь, которую она берегла как зеницу ока. Прежде чем вручить её внучке, сказала: “Отдаю тебе самое дорогое, что у меня есть”. Затем долго глядела на шаль, любовалась ею, поцеловала и заплакала: “Береги и храни шаль как зеницу ока. Она дороже самого большого состояния”. Что она имела в виду? Это была её тайна, которую она навсегда унесла с собой в могилу.
Устя строго следовала наказу. Даже по великим праздникам не повязывала шаль и хранила в белоснежном холсте в сундуке под замком.
Жизнь моих деда и бабки, Матвея и Усти, проходила в основном в труде. Но вскоре в царской России произошли перемены. Крестьяне взбунтовались, начали жечь и громить помещичьи усадьбы. Эта волна недовольства докатилась и до Лукояновского уезда. Местные крестьяне, недовольные своими господами, сжигали их поместья. Правда, дед не имел в своём хозяйстве наёмной рабочей силы, управлялся сам. Но участь поджога не миновала и его. Ночью дом, двор со скотиной, амбар с полными закромами зерна подожгли одновременно. Вынести из огня имущество не смогли. Едва успели спастись сами. Только каким-то чудом бабушке удалось схватить заветную шаль.
Трудное время началось для нашей семьи. Они разорились, стали нищими и пополнили ряды бедняков. Дед этого пережить не смог и вскоре умер. Устинья Ивановна с четырьмя детьми осталась одна. Нужда и голод стали постоянными спутниками их жизни. Бабушка рассказывала, что она часто думала о продаже шали. Но какая-то внутренняя сила её от этого удерживала. И спустя годы она передала шаль по наследству старшей дочери - моей маме. А потом моя мама отдала шаль мне. Не знаю до сих пор, какую тайну хранит шаль, почему тогда плакала моя далёкая прабабка. И уже никто никогда этого не узнает. Наверное, и мне следовало бы передать шаль своим детям или родным. Но я решила иначе и отдала её в Пушкинский музей Нижнего Новгорода. Конечно, к Пушкину мерлиновская шаль никакого отношения не имеет, кроме того, что наш род тоже носит фамилию Пушкины.
Нина ПУШКИНА, Лукояновский район
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть