Передайте маме, что геройски погиб…
- Я был ранен в бою и два дня пробыл в медсанбате, как вдруг меня снова отправили в бой: доктор сказал, считаюсь легкораненым. Я стал заряжающим – отвратительным, правда. Лейтенант кричит: «Что ты возишься, как беременная баба?» А руку-то больно! Снаряд весит 16 кг. Я правой поднимаю его за головку, балансирую и бросаю на локоть раненой руки. Потом здоровой с силой посылаю в патронник. Выстрел. Беру второй снаряд – на руке выступает кровь…
Так уничтожили несколько пушек, подбили два танка. Когда мы стреляли, я, видимо, забылся впопыхах, и моя голова попала под откат пушки. Вылетела гильза – ударила в голову, и я потерял сознание. Очнулся, когда меня облили водой, товарищи танк развернули – и в медсанбат. Там врач на мою руку посмотрел, – говорит, гангрена, ампутация выше локтя. Я заплакал: «Доктор, заражения не было, просто рука устала…». Ампутировать не дал – сказал, передайте маме, что погиб геройской смертью. Мне сделали укол от столбняка. Я уснул…
Проснулся через три дня. Смотрю на руку – тоненькая стала. Заходит врач и, смеясь, говорит: «Что, выплакал руку-то...»
Залпы Победы
11 мая 1945 г. воевали в Латвии… Вдруг слышим: Русь, не стреляй, будем сдаваться в плен. Нам дико стало – немцы сдаются. Слышим приказ: пушки зарядить, вдруг провокация. Видим: наш и немецкий офицер поговорили и разошлись. Немецкие солдаты бросают автоматы и строятся.
А нам не хотелось снаряды из танков вытаскивать. И 21 машина одновременно дала залп – в воздух. Забылись на радостях… В это время к командиру полка жена с ребёнком приехала. Малыш от шума проснулся. Командир выбегает и кричит: «Вы что делаете?!». А мы в ответ: «Конец войне!».
Два вторых
Был обед. Механик был занят – меня с двумя котелками (под первое и второе) послали на кухню. А там на меня повар начал кричать: он суп в котелок наливает, а из того брызжет по все стороны. Котелки-то во время боя были привязаны к борту танка и их, видимо, автоматной очередью пробило. Два вторых я принес, а суп мои ребята ели на кухне.
Несгораемый НЗ
Перед боем нам дали НЗ - сухари, немного сала и американский сухой паёк. Мы всё сложили в танк в башню. Кричим: «Лейтенант, можно съесть по банке?» Он: «Нельзя. За такое под суд могут отдать. А вдруг у нас танк сломается? Пригодится». А механик всё подбивает. Я рядом с командиром сидел – кинул им три коробки. Те их распотрошили, нас с командиром угостили – спиртом сухим, шоколадкой.
Бой кончился – наш танк сгорел. Вот сидим экипажем и горюем. Лейтенант говорит: «Дурак я, надо было паёк-то съёсть». А мы смеёмся...
Война не кончилась
Я страшную смерть однажды видел. Страшную, потому что не в бою. Муха смерти боится, а что уж человек… Вечером 11 мая 1945 г. грелись возле костра. Видим – идёт старший сержант с автоматом наперевес, а перед ним – два немца, майор и подполковник. Сержант попросил у нас закурить, сел рядом и немцам присесть разрешил. Те от тепла разомлели, и подполковник вытащил бумажник. Из него выпадает фотография – жена с детьми. А вместе с фото – два железных рыцарских креста: один за Париж, а другой – за Украину. И тут наш сержант бросил сигарку свою, вскочил: «А ну встать! Шагом марш!» И у нас спрашивает, как ближе пройти к штабу. Мы показали в сторону леса. Едва они до деревьев дошли – сержант дал очередь…
Вернулся бледный, попросил закурить. Мы спрашиваем: «Что же тебе будет?» Он отвечает: «Скажу, убил при попытке к бегству, а там как получится. У меня отца и мать повесили, брата убили. И всё это было на Украине…»
Правительство РФ не одобрило закон о фальсификации истории 
Глава города встретился с заслуженными ветеранами ВОВ 
«Перебьём врага – вернусь». Фронтовые письма 18-летнего красноармейца