Однако именно эта тема вдохновила видного деятеля американского некоммерческого кино Абеля Феррару на создание картины «44:4. Последний день на земле». Премьера этого фильм в Нижнем Новгороде состоялась 21 июля в «Синема Парке» в рамках фестиваля «Другое кино». Также нижегородские киноманы и сочувствующие смогут насладиться ещё четырьмя шедеврами арт-кинематографа: «Любовь» Михаэля Ханеке, «Цезарь должен умереть» братьев Тавиани, «Звери дикого юга» Бена Зайтлина, «Со мною вот что происходит» Виктора Шамирова. Громкие имена и фильмы, представляющие собой как бы срез нынешнего фестивального сезона, - вот в чём состоит идея первой ласточки "Другого кино" (кстати, вторая ласточка задумана организаторами несколько более артхаусной и синефильской). Демонстрация картин из программы продлится в Синема Парке до 25 июля.
Куратор проекта кинокритик Борис Нелепо заметил, что ему не хотелось бы, чтобы термин «другое кино» прозвучал высокомерно. Смысл вовсе не в том, что это - кино для избранных. Все режиссёры картин, представленных на фестивале, могут себе позволить снимать фильмы с огромными бюджетами. Однако они выбрали камерную обстановку, тонкий психологизм, закрытые пространства как место встречи своего искусства со зрителями.
Скажем, Абель Феррара в «Последнем дне...» практически всю непостижимую тревожность ожидания Апокалипсиса сконцентрировал в одной квартире, в отношениях одной пары. Для чего? Возможно – чтобы привычным окружением сделать ещё более контрастным и жутким событие, к которому невозможно привыкнуть. Как люди поведут себя, зная не просто о смерти, а о неминуемом исчезновении всего человечества?.. Но Феррара не воспевает красоту и поэзию невротизма, как Ларс фон Триер, снявший свою оглушительную «Меланхолию» на близкую тему. Герои «Последнего дня…» также не предаются мародёрству и прочим безумствам, хотя это было бы весьма и весьма характерно для иллюстрации свойств человеческой психики. Они не летят в космические дали на звездолёте, чтобы предотвратить угрозу и собрать кассу. Они пытаются прожить свои последние часы так, словно ничего страшного не происходит. И мы видим, насколько мысль о неминуемом финале отравляет существование. Не получается заниматься обыденными вещами, потому что они просто утрачивают смысл. Не случайно герой Уиллема Дефо Циско расстроен тем, что случайно заснул на некоторое время. Показательно: люди не считают, что сон важен сам по себе. Это просто средство, а не цель. А если будущего нет и нет цели – то и средство обессмысливается. Человеку просто жалко спать перед концом света. Хотя отметим, что ценностью неизменённого состояния сознания он-таки один раз попытался пренебречь...
Герои вторых, третьих и ещё более дальних планов словно сговорились вести себя «как обычно». Они принимают гостей, играют на музыкальных инструментах, мирно беседуют, пьют пивасик у ларька, ездят на автомобилях. И всё для чего? Чтобы Циско сильнее прочувствовал эффект одиночества в толпе. Ещё один подобный удар наносит ему, сама того не желая, и Скай - возлюбленная. Когда герои занимаются йогой и Скай погружается в медитацию, а в голове Циско проносятся кадры безумств толп в ожидании конца света. Он не может отрешиться и медитировать «как обычно» – а значит, по-настоящему ему это никогда не удавалось. Ещё один верный шанс почувствовать своё одиночество. Однако это хотя бы одиночество вдвоём. И оно, наверно, кажется счастьем герою одного из эпизодов – курьеру-доставщику китайской еды. Когда в кадре появляется его потерянное лицо, невидящие глаза ожидаешь какого-то страшного поворота сюжета – внезапного приступа сумасшествия, резни, а получаешь одну из самых пронзительных сцен фильма. Прощание с семьёй, от которой отделён жестоким океаном. Прощание по скайпу. Молча.
Вообще, складывается такое ощущение, что самые важные смыслы режиссёр пытается донести через молчание героев. На протяжении всего фильма Скай пишет картину. Периодически закрашивает нарисованное и наносит новый слой образов. В чём символизм этого постоянного и кардинального изменения? Сначала типичный чёрно-белый авангард, мрачный и многозначительный. Затем холст заполняют беспорядочные цветные пятна, брызги. Наконец возникает стройное видение коней-вестников Апокалипсиса. Монстр в небесных тонах. Страшно по форме, но умиротворяюще по эмоциональному воздействию.
Возможно, картина – это просто иллюстрация настроения. Или метафора личности, которая вынуждена испытывает давление внешних обстоятельств и вынуждена под них подстраиваться. Или это поиск финального мироощущения... Каждый ответит на этот вопрос по-своему. Сложно завершить подобный фильм, чтобы не снизить градус. И Феррара, в общем-то, не избежал банальности в решении финала. Хотя это можно простить за изящный ход в начале картины. На компьютерном столе Циско лежит вещь, похожая на чёрный бильярдный шар с цифрой восемь. Шар, который закатывают в лузу в последнюю очередь... Намёк в духе Антона Чехова. Или Дэвида Линча.
Только любовь, медитация и искусство спасают и приносят спокойствие. В этих занятиях содержится вечность – видимо, вот в чём нехитрый пафос картины. Однако, как и любой другой прекрасный фильм, этот стоит смотреть не столько ради итога, сколько ради процесса. Ради шанса разобраться в себе и человеческой природе. Ради того, чтобы задуматься о конечности... И снова сладостно о ней позабыть.
На пресс-конференции после просмотра Борис Нелепо сожалел, что люди, для которых создаются такие произведения и проводятся подобные мероприятия, перестали ходить в кино. Друзья, возвращайтесь! В кинозалах без вас плохо. И под ногами хрустит поп-корн.
АиФ-НН благодарит за сотрудничество сеть кинотеатров «Синема Парк»
Ксения Собчак: «Моя ранимость - за жёстким фасадом» 
Сергей Жигунов: «Да, я ошибся. и заплатил за это» 
Арктика 3D: история о материнской любви, льдах и экологии