ВВП - чужой среди своих

Фото: www.russianlook.com

Как-то я спросил у Владимира Владимировича: «Вы один из немногих, кто остался на переднем крае критикующих власть. Вы на себе ощущаете давление сверху?» И он мне ответил: «Очень странная ситуация. Несколько лет назад меня по случаю 75-летия российского телевидения наградили орденом «За заслуги перед Отечеством». Я всё силился понять: мне-то за что? Ведь часто моя позиция не соответствует позиции власти. Я чрезвычайно критически настроен к тому, что происходит, в частности, в отношении свободы слова и печати. Хотя считаю, что свобода слова не заключается просто в том, чтобы говорить всё, что хочешь. Когда твоё слово выходит на очень большую аудиторию, возникает ответственность за то, что ты говоришь. Когда-то один из членов Верховного суда США сказал, что человек не имеет права кричать «Пожар!» в битком набитом кинотеатре, только потому, что он хочет кричать «Пожар!». Это ограничение свободы слова? Да, конечно. И это связано с ответственностью. Просто так мочить власть - это не моё дело. Вообще СМИ - это такой сторожевой пёс, который всё время лает, напоминая власти о проблемах и об ошибках, которые та совершает. Надеюсь, мне удаётся это делать, не изменяя себе и не идя на компромиссы с совестью. И пока меня не трогают». 

Несмотря на то что на Первом канале Познера подвергают цензуре (в последний раз это было во время эфира с Тиной Канделаки, когда речь зашла об оппозиционере Алексее Навальном), он достаточно откровенен во время своих встреч с читателями. Телеведущий колесит по стране, рекламируя свою книгу «Прощание с иллюзиями», написанную в 91-м году на английском языке, но переведённую и осовремененную в прошлом году. Вот, например, как он прокомментировал последние кадровые перестановки в правительстве: «Владимир Мединский (министр культуры) - это плевок в лицо россий­ской культуры. Хуже кандидатуры представить себе сложно. Что они этим хотели сказать? Они таким образом показали вот этот палец (показывает средний палец. - Авт.) протестующим. А про Холманских... Если бы я был полпредом и мне бы сказали, что вот этот тоже им будет... Я всё же привык себя уважать. А тут получается, что полпредство вообще ничего не значит? Престранно». Такую смелость сложно себе представить на главном канале страны, но в любом другом месте тележурналист предельно честен и откровен перед собой и перед аудиторией, которая любит и доверяет ему.

Он очень долго пробивался к своему слушателю и зрителю. Связано это было с тем, что родился он в 1934 году во Франции, откуда родом его мать, затем долго жил в США. Отец журналиста, родившийся в Санкт-Петербурге, был большим поклонником СССР, посему и семья вынуждена была в 1952 году переехать в Совет­ский Союз. «Вынуждена», потому что власти США уличили Познера-старшего в шпионаже (в пользу СССР). Да и самого телеведущего позднее тоже пытались завербовать, о чём он откровенно пишет в своей книге. Но, несмотря на давление, он не согласился сотрудничать с органами госбезопасности. Поэтому и карьера на ТВ у него складывалась не так гладко, как могла бы при его несомненном таланте и блестящем владении тремя языками: английским, французским и русским. Вот и пришлось начинать ему не с журналистики, а с переводов. Помог поэт Самуил Маршак, у которого будущий телеведущий работал литературным секретарём. Эта работа позволила Владимиру Владимировичу почувствовать и проникнуться любовью к слову, да и к русскому языку в целом. Позже он долгое время работал на иновещании, и поэтому массовый российский зритель его не знал. Имя журналиста Познера прогремело на всю страну после легендарных телемостов с Америкой (в 1985 г.) во время перестройки, когда ведущему был уже 51 год. Отчасти потому, что он состоялся в профессии так поздно, Владимир Познер не зазвездился, слава не вскружила ему голову. И поэтому он остался очень приятным в общении человеком. На его встречах с читателями всегда аншлаг, хотя выпуски программы «Познер» не всегда имеют высокий рейтинг. И дело здесь не в самом Познере (он-то всегда на высоте), а в масштабе личностей, приходящих к нему на эфир. Если собеседник известен лишь узкому кругу профессионалов, как, например, редактор «Огонька» Виктор Лошак (беседа с ним была показана 21 мая), то и рейтинг у программы понижается. Но тем и любопытен Познер, что он даже из общения с не очень знаменитым гостем умудряется сделать качественный телевизионный продукт. Обратите внимание, ведь у него в программе полностью отсутствуют элементы шоу, всё держится просто на общении двух людей. И это всегда любопытно. Я был немного удивлён, когда на эфир он позвал Тину Канделаки, девушку, по моему мнению, явно не блистающую умом и достижениями. Но после просмотра программы понял, что Познер тонко, умно и интеллигентно разоблачил Канделаки. «Дело в том, что я задаю те вопросы, которые хотел бы задать зритель», - скромничает телеведущий. 

И всё равно Познеру позволено многое, потому что его уважают за мастерст­во. Если Леониду Парфёнову, блестящему телевизионному профессионалу, власть так и не простила некоторые вольности и дерзость, то Познеру позволительны даже такие высказывания: «Россия сегодня воспринимается вновь не как Советский Союз, но как страна с авторитарным режимом, с репрессивным режимом. И поэтому любой митинг однозначно воспринимается как подавление свобод общественного мнения и т. д. Это произошло из-за Путина».

Так он говорит в интервью печатным СМИ или небольшим независимым телеканалам, но эти слова телеведущего, понятное дело, не будет транслировать Первый канал. Именно потому, что Познер не всё может сказать в эфире главного канала страны, он нашёл отдушину на нишевом телеканале «Дождь» (с небольшой аудиторией), где они с Леонидом Парфёновым подводят итоги недели. О, как же эти итоги отличаются от итогов на больших федеральных каналах, которые, по словам Познера, «заняты в основном поиском самого общего знаменателя, самой массовой аудитории»! «Вот людям нравится «Поле чудес», - признался мне в беседе телеведущий. - Что, эта программа поднимает интеллектуальный уровень населения? Оно становится умнее, больше узнаёт? Нет. Эта программа для очень низкого интеллекта, но с массовой аудиторией». Конечно, Познер не для массовой аудитории и не для средних умов, а для думающего зрителя, способного формулировать самые жёсткие и нелице­приятные вопросы прежде всего для самого себя.