Сам Эдуард Хиль признался как-то мне в интервью: «И тогда люди тянулись к деньгам, и они играли большую роль. Песня стоила 100 рублей, сделать хорошую аранжировку у маститого аранжировщика тоже обходилось в 100 рублей. И это были очень большие деньги. Но тогда были высочайшего уровня профессионалы: И. Дунаевский, В. Соловьёв-Седой, М. Фрадкин, А. Петров, А. Островский, И. Шварц, М. Блантер. Они писали и развлекательную музыку, но у каждого из этих композиторов была задача (и это не заслуга партии и правительства): они знали, что человек, который слушает их песню, развивается. И исполнитель, певший такие песни, понимал, что даёт людям не только сиюминутное удовольствие, как сейчас говорят - «оттянуться», «поколбаситься», а нечто большее, чтобы публика уходила с концерта одухотворённой».
Фото: www.russianlook.com
Пачка печенья, или песня как спектакль
Действительно, в голосе Хиля, в его манере исполнения было столько позитивной энергии, что даже его самая грустная песня была наполнена надеждой. «Может, потому в моём репертуаре очень много жизнерадостных песен, - пояснял он. - Это позже я стал понимать: они не жизнерадостные, это я их так исполнял. От того, что в жизни было столько негативного, и в противовес этому, чтобы выжить, сохранить нервную систему, старался во всём самом плохом видеть хорошее. Даже в смерти. Как-то я прочитал у Евтушенко: «Чувства жизни нет без чувства смерти. Мы уйдём не как в песок вода. Но живые, те, что мёртвых сменят, не заменят мёртвых никогда». Так откуда взялся этот заряд позитива в артисте, родина которого не какая-нибудь солнечная Ямайка, а Смоленск? К тому же в раннем возрасте Хиль видел все ужасы войны.
Когда его родной детсад разбомбили фашисты, Хиля вместе с другими детьми эвакуировали в Пензенскую область. «Детский» вагон прицепили к составу с ранеными бойцами. И Хиль каждый раз будет вспоминать эту чудовищную картину: кровь, рваные раны, стоны солдат. Многие бойцы умирали на глазах у 6-летнего мальчишки. Ещё одним испытанием для него стала разлука с матерью (родители певца были к тому времени в разводе), связь с которой прервалась почти на 2 года. В 43-м мама разыскала его, и они вместе вернулись в родной Смоленск, лежавший в руинах.
«Я был очень слабым. Не мог и километра пройти, - вспоминал Хиль своё детство. - Но бабушка меня потихоньку подкармливала. И я окреп годам к 15». В этом возрасте Хиль и приехал в Санкт-Петербург, чтобы поступить в какое-нибудь художественное училище. Он прекрасно рисовал и грезил профессией художника. Но дядя, у которого остановился юный Эдик, твёрдо заявил: «7 лет учёбы - это много. Я тебя не прокормлю». И вместо художественного Хиль поступил в полиграфическое училище.
О своих первых уроках пения артист рассказывал следующее: «Я ставил на патефон пластинку Шаляпина, слушал и пел с ним дуэтом. Так что моё раннее обучение вокалу прошло под руководством Фёдора Ивановича Шаляпина». Во время учёбы он стал посещать вокальный кружок и даже участвовал в конкурсах. За победу в одном из них в 1949 году его наградили - пачкой печенья. «Эта победа перевернула всю мою жизнь, - признался как-то певец. - Меня просто заставили написать заявление о поступлении в консерваторию».
В 1955-м, уже учась на первом курсе консерватории, Хиль всё же продолжает работать в полиграфии. «Днём я учился, - вспоминал он с улыбкой, - а ночью работал на полиграфическом комбинате. Девчонки на нашем курсе воротили нос и возмущались: «От кого это так дурно пахнет?» Он готовил себя к карьере оперного певца и к эстраде относился достаточно брезгливо. «Мне не нравились эстрадные исполнители, микрофоны, ревербераторы, колонки. Я привык петь без микрофона. Только вживую, без звукоусиливающей техники». Но однажды он оказался на концерте королевы русской песни Клавдии Шульженко и поменял своё отношение к эстраде. «Билетов на её концерт невозможно было достать, - рассказывал певец, - и я сидел в суфлёрской будке и даже дважды дотронулся до её платья во время концерта. Шульженко не обладала большим выдающимся голосом. Она была вовсе не красоткой, но каждую песню она подавала так, как будто это драматический спектакль».
Хиль тоже превратил свои песни в маленькие спектакли. Первые советские телевизионные клипы не предполагали, как сейчас, компьютерную графику, красивые интерьеры и дорогие автомобили. Чаще всего это была огромная сцена или пустой телевизионный павильон. И артист, стоя в кадре один, должен был петь мощно, с напором, играть лицом, телом, мимикой, чтобы зрителю было нескучно всё это смотреть. Смотря первые видеоклипы Хиля, невольно ловишь себя на мысли, что никакой бутафории не нужно - артист самодостаточен. Но при этом он всегда подчёркивал: «Я не могу себя назвать эстрадным исполнителем. У меня нет песен, как у многих в нашем шоу-бизнесе, когда вместо стихов абы какой текст». В 70-е годы Хиль становится певцом номер один, без которого не обходится ни один кремлёвский концерт.
Фото: www.russianlook.com
Мистер Трололо
Но в конце 80-х в стране началась перестройка. Людям было не до песен. Ленконцерт, где работал артист, распался, и Хилю пришлось в буквальном смысле выживать. За его продюсирование и раскрутку взялись дельцы, которые заплатили ему деньги лишь за 2 концерта из 30 честно отработанных вживую. Так волею судьбы певец оказался в парижском кабаре «Распутин», где в косоворотке и под аккомпанемент лошкарей исполнял русские народные плясовые песни и романсы.
«Экономил я на всём, - откровенничал Хиль. - Пешком шёл от дома до работы почти час. Однажды какой-то, как мне сказали, принц захотел меня отблагодарить за выступление. В финале концерта он подошёл и положил на рояль розу. Стебель был обёрнут какой-то бумажкой. Стоявшая рядом знакомая, югославка Соня, сказала: «Что это ты, Эдуард, сто долларов бросаешь?» Этот принц розу в сто долларов завернул...»
В середине 90-х Хиль вернулся на родину, но времена сильно изменились. На эстраде царили уже другие поп-короли.
Вспомнили о певце в 2010 году, когда на весь мир прогремел его «Вокализ» (песня без слов), за что ему и приклеили ярлык Мистер Трололо.
Жизнь Хиля оборвалась после инсульта на 78-м году жизни. Он так и ушёл с твёрдым убеждением: «Если кто-то думает, что искусство создано для развлечения, то он ошибается: искусство должно воспитывать».
Заместителем министра ЖКХ региона назначен Алексей Хилов 
Левон Оганезов: «Наше искусство слишком капитализировано»