Почему настоящая любовь к этой профессии рождается «в поле»? И как одна надпись способна изменить научный мир? «АиФ-НН» спросил об этом у доктора исторических наук, профессора ННГУ им. Н. И. Лобачевского Евгения Молева.
От посуды до философии
Злата Медушевская, «АиФ-НН»: Евгений Александрович, археология – это профессия или призвание?
Евгений Молев: Со школьных лет меня интересовала история Древнего мира. После школы поступил на исторический факультет Горьковского университета. Преподаватель курса «История античного мира» организовал археологический кружок по этой тематике. Но главное, он устроил для студентов практику на археологических раскопках в Крыму в Керчи на греческом городище. Настоящая любовь к археологии, конечно, рождается в полевых условиях. В истории, как в науке, открыть что-то новое очень сложно, а археология работает с ранее неизвестными материалами конкретной эпохи. Это всегда кладезь знаний.
Хотя меня в археологию привёл скорее случай, я уверен, что это ещё и замечательная профессия. Что может быть лучше, чем узнавать о жизни людей, которые уже ничего не могут нам рассказать.
– Каким должен быть настоящий археолог?
– Умным и выносливым. Всю жизнь занимался исследованием античных памятников. Про эту эпоху я должен знать буквально всё: от образцов кухонной посуды до философии. Профессия археолога сперва овеяна романтикой, но дальше это огромный труд, в том числе и физический. Жить в полевых условиях тоже не каждый сможет. Для археолога через все трудности красной линией должно идти желание открыть что-то новое.
Но любая находка сама по себе нема. Она требует объяснений: почему обнаружена именно здесь, закономерность это или случайность. Затем объясняешь назначение найденной вещи: для чего и как она делалась? Обязательно надо читать научные работы коллег. Вдруг твоя находка дублировалась на каких-то других раскопках. Археология – это междисциплинарная и международная наука.
– Цена ошибки высока, если ты не так объяснил находку?
– Такое тоже бывает. У каждого человека свой уровень знаний, и каждый археолог находки объясняет по-своему. Но здесь главное – публикация научного материала. Если я что-то не так понял, более опытные коллеги-археологи поправят. Причём в нашей профессиональной среде это делают, не пытаясь указать на ошибку, а желая установить истину.
Богатства земли
– Какова она – находка мечты для любого археолога?
– Особенно ценятся письменные памятники эпохи. Их всегда мало. Даже одна надпись может совершить переворот в нашей науке. А вот золото – самая проблемная находка для археолога. По закону, надо собирать комиссию, приглашать полицию, составлять кучу актов. Мы как-то на раскопках нашли несколько золотых серёг. Побежали за местным участковым. Его первый вопрос: «А почему серьги все по одной? Где остальные?» Попробуй докажи, что не брали…
Золотая находка важна, если несёт в себе уникальную информацию о той эпохе, когда создавалась.
– Но чёрные копатели преследуют цель найти именно золото. Какое отношение у археологов к этим людям?
– Это воры! Раскопки ведут варварски. Свои находки они продают, никаких исторических исследований по ним не появляется. Вот я знаю, что чёрные копатели нашли уникальную монету на месте моих традиционных раскопок в Крыму. Её купил один одесский коллекционер. Ну нет этой находке аналогов, при этом сколько информации об эпохе монета хранит. Но кто же даст мне с ней поработать?
Крест на блюде
– Какой своей находкой особенно гордитесь?
– В 2016 году в Крыму мы нашли две уникальные вещи, аналогов которым нет до сих пор. Это фрагмент сосуда, покрытый красным лаком, где на дне сделан штамп с изображением копии статуи Артемиды Эфесской. Статуя эта не сохранилась, но главное на дне сосуда была надпись: «Сделано в Эфесе». Теперь мы можем по этому предмету и остальные находки из подобной глины относить к определённому месту производства.
Другая крымская находка – практически целое блюдо с изображением креста и голубков по кругу. Такая форма изображения креста в раннем христианстве не была зафиксирована.
– В народе считается, что прах предков беспокоить нельзя? Может и кара настигнуть вроде проклятия фараонов…
– Помню, во времена СССР приехал к нам на раскопки корреспондент одной крупной столичной газеты. Мы ему всё показали, рассказали о своей работе. Перед отъездом он задумчиво сказал: «И всё же вы археологи – варвары! Люди склеп навечно закрывали, а вы его вскрыли». Я ответил: «Мы всё бережно перезахоронили на том же месте. Ничего не пропало». Когда мы строим новую жизнь, мы отталкиваемся от того, а как люди уже это делали. А умирают люди не от проклятий, а от неизвестных бактерий и вирусов, которые могут таиться в захоронении.
– Какие проблемы есть у современных археологов?
– Сегодня востребована так называемая охранная археология. Вырыть глубокий котлован без разведывательных, археологических работ практически невозможно. Я бы сказал, что в связи с масштабными стройками вроде Крымского моста археология и как наука, и как специальность возрождается. Много желающих поехать на раскопки в качестве волонтёров. И ребята на нашу кафедру идут. Есть кому передать свою любовь к профессии.
В Нижегородском кремле при раскопках находят новые захоронения 
Археологи нашли в Кузнечихе предметы и строения бронзового века 
В Нижегородском кремле обнаружили старинную мостовую 
Ученые рассказали об итогах археологических раскопок в Сарове 
Увлечение пирсингом небезопасно для жизни