Мама и папа бывают разными. Кто-то даёт малышу жизнь, кто-то – делает его счастливым. Порой это разные люди. Какие трудности ждут принимающую семью и какие чудеса там случаются, nn.aif.ru рассказала заведующая отделением социального сопровождения «Центра социального развития Нижегородской области», ведущая школы принимающих родителей Марина МЕДОНОВА.
Травматичный путь
Злата Медушевская, nn.aif.ru: – Марина Анатольевна, каков сегодня усреднённый портрет семьи, которая решает взять ребёнка из детского дома и приходит на занятия в школу принимающих родителей?
Марина Медонова: – Веду занятия в школе принимающих родителей с 2009 года, и в целом социальный паспорт кандидатов для меня не изменился. В основном это пары, состоящие в браке от пяти лет, всё чаще встречается диагноз «бесплодие». У таких пар достаточно высокий уровень материального дохода и моральных ценностей. Из новшеств постковидного времени: один из членов семьи готов работать удалённо, чтобы больше времени посвящать воспитанию приёмного ребёнка, и не всегда речь идёт про «маму».
Во время занятий в школе принимающих родителей важно понять, есть ли у кандидата в принимающие родители внешние ресурсы для помощи. К таким ресурсам могут относиться и собственные родители, братья, сёстры, и друзья. И прибегать к их помощи желательно не в самих вопросах воспитания приёмного ребёнка, а больше в социально-бытовых вопросах.
По закону усыновителем может стать гражданин РФ, в том числе и не состоящий в официальном браке. По-прежнему можно встретить женщин, желающих пройти обучение без своего партнёра, искренне не понимающих, почему это лучше сделать в паре. Хотя собственного ребёнка создают двое – мужчина и женщина.
– Как люди описывают свой путь к приёмному родительству?
– Часто к такому решению приходят через травматический опыт – смерть родного ребёнка, невыношенные беременности, отрицательные результаты ЭКО, бесплодие, не поддающееся лечению. Таких слушателей я спрашиваю: «Задумались бы вы о приёмном родительстве, если бы у вас получился свой ребёнок?» Большинство отвечают: «Нет».
Таким образом, к решению взять в семью чужого ребёнка их подталкивает травма. Значит, ребёнок нужен не для того, чтобы изменить его жизнь к лучшему, а чтобы самим «полечиться» от него. А это невозможно – малыш сам травмирован.
Другие потенциальные принимающие родители мотивируют своё решение тем, что при разных обстоятельствах сталкивались с воспитанниками детских домов и спустя годы не смогли забыть этот опыт общения. Это тоже травмирующая история, раз она человека столько лет не отпускает.
Безусловно, кто-то готов принять ребёнка в семью, не чтобы решать свои вопросы, а чтобы делиться своими ресурсами. Таких людей, увы, меньше.
Не прячьте ящик Пандоры
– Как можно изменить эту ситуацию?
– Для этого, собственно, и существуют школы принимающих родителей. На мой взгляд, их задача – не рассказать будущим мамам и папам о детских болезнях и элементарных бытовых вопросах. Слушателям надо объяснять, какую глубокую психологическую работу предстоит проделать взрослым, чтобы ребёнок с опытом сиротства мог жить, никого им не раня. В первую очередь – не раня себя.
В нашей школе принимающих родителей минимум лекций и максимум тренингов. Мы понимаем, какие чувства может испытывать приёмный родитель на том или ином этапе. Почему ребёнок так себя ведёт? Что с этим делать?
Например, с первых занятий я объясняю, казалось бы, элементарные вещи: приёмный ребёнок – не ваш родной. У него есть другие папа и мама, которые по разным причинам не справились. Но благодаря их решению вы можете испытать счастье родительства. А значит, приёмный мальчик или девочка – дитя двух семей. Он на двух родителей богаче.
Ребёнок помнит прошлое, даже самый маленький – на бессознательном и телесном уровне. Он любит маму, он разочарован её решением. Если этот ящик Пандоры мы начинаем обесценивать, пытаться вытеснить прошлое собой, если скрываем факты, прошлое всё равно выходит наружу: в играх, снах, фантазиях, поведении, порой деструктивном.
Если сразу после принятия ребёнка в семью вы бежите к специалисту, возникает вопрос: что вы сами уже попробовали сделать?
Убеждена: трудное поведение детей часто связано не с наследственностью. Это мы как родители что-то делаем не так. Ребёнок нам так показывает: я с чем-то не справляюсь!
Родители порой упорно не говорят ребёнку о том, что он приёмный, поскольку сами не проработали травму отсутствия биологического родительства – продолжают думать: «Мы неполноценные взрослые, поскольку не смогли родить своих детей».
Ещё мы в школе разбираем мотивацию. И это должна быть не попытка сохранения брака или удовлетворение требований общества: мол, без ребёнка дом не полная чаша, семья неполноценна без него. Приёмное родительство – это про то, что я выбираю быть взрослым. Я готов работать над собой, чтобы все в семье были счастливы.
– Бывает так, что люди при обучении в школе принимающих родителей понимают: это не моё?
– Да, таких много. И это тоже результат. Пусть они лучше откажутся от приёмного родительства «на берегу», взвесив свои страхи, возможности, желания, чем потом откажутся от ребёнка и вернут его в детский дом.
Всегда призываю не просто вести статистику отказов, а анализировать их. За 13 лет работы руководителем школы я провела 40 родительских групп, и в них было только пять возвратов детей. Школа приёмных родителей – колоссальное сито, если на занятиях правильно расставлены акценты и идёт она не пять дней для отчётности.
Способны творить чудеса
– Сейчас многие приёмные семьи многодетные. Как вы относитесь к этому тренду?
– В идеале семью надо подбирать под ребёнка, а не наоборот. Например, есть многодетная семья. Они, активные и шумные, решают принять в семью ребёнка из детского дома. А этот ребёнок всю жизнь прожил в сиротской системе, и с другими детьми у него не складываются отношения. Тогда его размещение в такой семье может усилить травматизацию, потому что маленький человек имеет болезненный опыт отношений с ровесниками. А мы его – в многодетную семью, рассуждая: хорошо, когда детишек много, адаптируется.
Было бы неплохо, чтобы у нас был реестр принимающих семей и подбирались бы они из расчёта, какую потребность, какой дефицит конкретная семья может восполнить конкретному ребёнку.
– На ваш взгляд, приёмным детям необходимо сопровождение психологов, после того как они попали в семью?
– За свои 19 лет практики психолога я могу утверждать, что родители, родные и приёмные, способны творить чудеса.
Но если сразу после принятия ребёнка в семью вы бежите к специалисту, возникает вопрос: что вы сами уже попробовали сделать?
У ребёнка нет доверия к новым тётям и дядям, есть опасения и страх. Принимающему родителю необходимо стать первым специалистом, который поможет малышу справиться с последствиями полученного жизненного опыта. Если у вас заканчиваются собственные силы, теряется понимание происходящего – отправляйтесь к специалистам. Напитайтесь ресурсами и отдайте их ребёнку. У него с вами уже есть хоть какая-то, но связь. Даже в случае серьёзных психологических травм, например пережитого ранее сексуального насилия, дома некоторые моменты можно проработать с ребёнком в более щадящих и комфортных для него условиях.
– Марина Анатольевна, ребёнку всегда лучше в семье?
– Да. Какая бы ни была хорошая система детдомов – это система. Там нет человеческого лица, нет персональных отношений и индивидуального подхода, какой бы золотой детский дом ни был.
Где есть система, неизбежны нарушения: личного пространства, чувства собственного достоинства. Это ведёт к социальной инвалидизации.
Как общаться с подростком. Советы психолога для родителей 
Увидеть радость. Кто и как поможет семьям с незрячими детьми 
Почетная должность. Многодетная мама — о семейных радостях и проблемах 
Станем родителями. Многодетность – не проблема, а долгожданное счастье