В деревне тайн нет
Дети с инвалидностью часто оказываются в вынужденной изоляции. Им очень сложно попасть в обычное дошкольное или образовательное учреждение. Мы писали о девочке с ДЦП, которая получила право несколько часов в неделю находиться в детсадовской группе вместе со сверстниками. (“АиФ-НН” № 12, 21 - 27 марта 2007 года). Но за это право пришлось побороться и матери больного ребёнка, и специалистам по реабилитации. Хорошо, что удалось найти понимание со стороны городского департамента образования и руководства детсада. Но бывает и по-другому.
...Юра Ракитин живёт в одном из сёл Нижегородской области. Он инвалид, страдает эпилепсией. Специфика деревенской жизни не позволяет соблюсти требования врачебной тайны: сарафанное радио работает быстро. При этом существенно искажает информацию. Неврологическое заболевание в народном представлении превращается в синоним умственной неполноценности. Соответственно, срабатывает предубеждение против “ненормального”.
Юру не хотели брать в обычный детский сад, но специального поблизости не оказалось. В школу тоже приняли с неохотой. Какое-то время мальчик учился относительно нормально, но потом успехи значительно снизились. Родители его одноклассников и учителя жаловались на агрессивные выходки со стороны Юры. Говорили, что ведёт себя неадекватно, дерётся, обижает одноклассников.
Множество здоровых детей ведут себя точно так же, весь вопрос в воспитании. Мама Валентина Петровна учит Юру всегда давать сдачи и защищать правоту любыми средствами. Но учителя склонны относить поведение мальчика на счёт болезни. Похоже, инвалидность в этом конфликте выступает в роли удобной ширмы, за которой можно спрятать проблемы, связанные с воспитанием. Имеющиеся предубеждения против инвалидов позволяют легко перевести педагогический вопрос в медицинский.
«Он же псих!»
Ситуация обострилась, когда несколько родителей заявили, что не будут пускать своих детей в класс до тех пор, пока там будет находиться Юра Ракитин.
Из протокола родительского собрания:
Бабушка Юриной одноклассницы:
- Мы обеспокоены. Юра - ребёнок-инвалид с психической задержкой развития, он создаёт в классе нездоровую обстановку. У него есть справка комиссии МСЭК, где рекомендовано индивидуальное обучение на дому. Ребёнок лечится психотропными препаратами (на самом деле в справке МСЭК такого указания не было, равно как и информации о задержке психического развития. - Авт.).
Директор школы:
- На 1 сентября у Юры была справка от врача, согласно которой я приняла его в школу.
Бабушка:
- Разберитесь, что за справка! Врач не могла дать такую справку, так как ребёнок с психическим заболеванием.
Да и педагоги не хотели брать на себя ответственность за последствия “неадекватного поведения”:
- А вдруг он что-нибудь натворит? Он же больной, ему что угодно может в голову прийти!
Изолировать, и точка
Проблемного ребёнка решили отделить от здоровых и послушных. Психолого-медико-педагогическая комиссия (ПМПК) рекомендовала перевести Юру на индивидуальное
обучение. Ракитина возмутилась, настояла на переводе во второй класс. Однако спустя некоторое время вновь возник вопрос о надомном обучении. Это решение педсовета Валентина Петровна не подписала. Мальчик на долгое время оказался лишён возможности обучаться: и в школу не ходил, и дома с учителем не занимался.
Ракитина пыталась действовать с позиции силы: отвергала любые переговоры с противной стороной и писала многочисленные жалобы во все инстанции. Она обращалась и к губернатору, и к президенту.
В школу зачастили проверки. Обеим враждующим сторонам были даны рекомендации, но усадить за стол конструктивных переговоров семью и школу так и не удалось. Тогда Ракитина обратилась в прокуратуру.
В поисках законности
Надо сказать, что с медицинской точки зрения никаких противопоказаний для пребывания Юры в обычной школе выявлено не было. Каждому инвалиду при проведении медико-социальной экспертизы составляется индивидуальная программа реабилитации (ИПР). Именно она является основным документом, определяющим, что можно, а чего нельзя делать в отношении инвалида. В ИПР Юры Ракитина нет рекомендаций специалиста по переводу на домашнее обучение. Таким образом, решение педсовета противоречит ИПР. Прокуратура удовлетворила жалобу Ракитиной на незаконность этого решения. Сейчас мальчик учится в школе по обычной программе, хотя и отдельно от класса, индивидуально.
Ракитина намерена идти до конца. Она собирается через суд взыскать с обидчиков компенсацию морального ущерба. Вроде бы ситуация разрешилась. Но что будет дальше, неизвестно. При очередном переосвидетельствовании на МСЭК специалисты могут дать и другое заключение - перевести на домашнее обучение. Особенно если учесть, что мальчик пропустил много учебных часов и вряд ли сможет догнать сверстников.
Двойная преграда
Есть и другая проблема - испорченные отношения чуть ли не со всем селом. Ракитина писала жалобы не только для защиты интересов сына-инвалида. Она обвиняла учителей во всех грехах: от дурного отношения к её ребёнку до взяточничества. При проверках эти факты не подтвердились.
В высказываниях педагогов ясно прослеживалась мысль: если бы мать вела себя иначе, конфликт с переводом на надомное обучение вообще бы не возник.
Ребёнку-инвалиду тяжелее адаптироваться в жизни, чем здоровому. Общество старается изолировать тех, кто не вписывается в привычные стандарты. Существуют предубеждения против инвалидов. Особенно с неврологической патологией.
Юре будет труднее вдвойне. Мать, хотя вроде бы доказала свою правоту, настроила односельчан против себя и сына. Сверстники не хотят играть с “ненормальным”, да и родители запрещают разговаривать с Юрой. А он... учится воспринимать мир только с позиции силы - докажу любой ценой. Только цена может оказаться слишком высокой.
Фото Татьяны БЫКОВОЙ
Имена участников истории изменены.
КОМПЕТЕНТНО
Юрист НРООИ “Инватур” Дмитрий Балыкин:
- Согласно статье 18 Федерального закона “О социальной защите инвалидов в Российской Федерации”, воспитание и образование детей-инвалидов обеспечивается в соответствии с индивидуальной программой реабилитации инвалида (ИПР). В ИПР Юре рекомендовано обучение по программе общего образования.
В соответствии со статьёй 52 закона РФ “Об образовании” именно родителям, а не кому-то другому принадлежит право выбора формы обучения и образовательного учреждения. Трудно согласиться с позицией руководства школы, ссылающегося на заключение ПМПК как на основание перевода ребёнка на надомное обучение. По сути, это лишь рекомендация, которую мать вправе проигнорировать.
Протокол родительского собрания и некоторые другие документы также вызывают определённые вопросы. Ясно прослеживается мнение учителей и родителей, что ребёнок-инвалид не является полноценным членом общества и должен учиться отдельно от других детей.
В свою очередь мать не проявляла желания наладить конструктивный диалог с педагогами и руководством школы. Оптимальный выход - обучение по индивидуальной программе с правом посещения школьных занятий. Я бы призвал стороны сесть за стол переговоров и спокойно обсудить взаимные претензии.
Уже несколько лет в школах Нижнего Новгорода консультанты НРООИ “Инватур” проводят уроки доброты и толерантности. Это помогает формировать взаимопонимание между инвалидами и обществом. Мы готовы оказать помощь педагогическому коллективу.
Кормление грудью в любом месте и в любое время – это правильно? 
Дневная мама. Хороший воспитатель – психолог и актер