Но едут сюда, в том числе в Нижегородскую область, и русские. Жизнь гонит их из стран ближнего зарубежья, где нынче в большой цене графа “национальность”, на историческую Родину.
Россия, увы, встречает их отнюдь не с распростёртыми объятиями. Судьба каждого из таких людей, каждой из таких семей почти что трагедия. Как правило, никем, кроме пострадавших, не замеченная.
«Унижений хватает...»
ТИПИЧНЫМ примером русской семьи, которая попала под колесо истории, может служить семья Матченко, которая только-только пытается начать жизнь заново в деревне Василёвке Починковского района. За тысячи километров от Узбекистана, где родились и Сергей Петрович Матченко, и его жена Галина Алексеевна, и двое их сыновей. Но из родного (впрочем, теперь уже чужого) узбекского города Чирчик им пришлось уехать...
- Нет, наглого, прямого национализма, какой был в 90-х, когда нам кричали: “Чемодан, вокзал, Россия!”, мы уже не видим. - рассказывает Галина Алексеевна. - На улицах русских не бьют. Но в остальном... На работу устроиться невозможно. Нам-то уже не надо, мы с мужем своё отработали. По тридцать лет на вредном производстве на узбекском комбинате. А вот сыновьям... Я просила знакомых: “Устройте моего младшего, Сашку, водителем”. А мне отвечают: “Извини, Галина, не можем. Был бы он узбеком - пожалуйста”. И так кругом.
Дискриминация русскоязычного населения иногда доходит до смешного. Например, Сергею Петровичу за многолетний ударный труд по узбекским законам была положена медаль “Моджелиз” (что-то вроде аналога советского ордена Трудовой Славы). Кавалерам её положена солидная прибавка к пенсии. Медаль не дали. Причина понятна: пятый пункт подкачал.
Ещё в Узбекистане, по словам Матченко, есть негласное правило: русских в армию не призывать, даже если они не прочь. А берут за насильно всучиваемое “освобождение” от службы по 200 тысяч узбекских сум (примерно 150 долларов). Русские возмущаются, но платят.
Грабят по два раза
ЧТО остаётся? Только бегство на историческую Родину. И они едут. За прошедшие годы в 200-тысячном узбекском Чирчике доля русского населения уменьшилась с 70 до 15 процентов. Причём, в сущности, отток русских - трагедия не только их самих, но и Узбекистана. Один за другим здесь встают мощнейшие заводы, эвакуированные в Среднюю Азию ещё в годы Великой Отечественной войны. На них просто некому работать. Нет квалифицированных кадров. Быт страны сегодня стремительно архаизируется и всё больше начинает напоминать средневековый.
Но выехать из Узбекистана и осесть где-нибудь в России очень непросто. Главное препятствие - нехватка средств. У Матченко, например, была хорошая трёхкомнатная квартира. Когда уезжали, продали за... 1200 долларов. (Для сравнения: в Нижегородской области средняя цена квадратного метра подбирается к 1000 долларов, а в Москве уже перевалила за 4 тысячи.) Ещё немного денег удалось выручить за продажу холодильника, телевизора, мебели. Но только билет на поезд Ташкент - Москва стоит четыре с половиной тысячи рублей.
Кроме того, Россия велика. Куда именно ехать? Как правило, народ тянется за земляками, которые уехали раньше. За годы бегства русских из ближнего зарубежья уже разработана целая технология отъезда на историческую Родину. Сначала посылают “гонца”, который должен на месте провести своеобразную разведку: решить вопросы с жильём, с работой. В общем, осмотреться.
Матченко к землякам, которые осели в Починковском районе Нижегородской области, отправили 18-летнего Сашу. На что посылали, знали: путешествие на поезде Ташкент - Москва - вещь не из приятных, главным образом из-за беспредела пограничников и российской милиции.
- Деньги отнимают, - говорит Саша. - Вначале можно влететь на российско-казахстанской границе. Пограничники заходят в купе и начинают, как они называют, “беседовать по душам”. Смотрят декларацию, узнают, что и сколько везешь, просят поделиться. Но меня на границе чудом не обобрали. Зато досталось в Самаре. Когда я там вышел, взяли сразу на перроне. Отвели в отделение, узнали откуда и без обиняков потребовали половину наличных денег. Пришлось отдать, иначе не выпустили бы. А у меня в кармане всего-то 2400 рублей было.
Принцип “половины” в отношении иммигрантов очень популярен и среди сотрудников милиции. Иногда доходит до абсурда. Везёт человек дыню - половину отрезают стражи порядка. Они, оказывается, таким образом выполняют свой служебный долг: ищут наркотики.
Всех под одну гребёнку
САШЕ повезло. Он в конце концов добрался до земляков, осевших в Василёвке, договорился с председателем колхоза о жилье (многие дома в селе пустуют) и работе. И вот наконец свершилось: Матченко после долгих мытарств, оформления выездных документов и практически без денег прибыли в свой новый дом. Но приехать мало: российские законы требуют легализоваться и получить разрешение на временное проживание (действует в течение трёх лет). В противном случае через три месяца придётся отправляться обратно. Или уходить в подполье.
Для легализации первым делом нужно в течение трёх дней встать на учёт в милицию.
- Здесь ещё в первый приезд у меня весело получилось, - вспоминает Саша. - Я неделю в Починковский отдел внутренних дел добросовестно ходил, пока регистрацию оформил. В итоге получилось, что в срок не уложился и заплатил, как сейчас помню, 1030 рублей. А чем, по сути, я-то виноват?
Потом необходимо в течение недели сдать в Нижнем Новгороде анализы на лепру (проказу) и СПИД. Все это, понятно, за свои кровные (примерно по 500 рублей за один анализ). Поскольку большинство русских иммигрантов оседают в области, им приходится ещё и находить деньги на проезд в областной центр.
А вот дальше наступает довольно интересная процедура перевода документов. Паспорта, свидетельства о рождении, о браке, справки о несудимости, листки убытия и прочее должны быть переведены на русский язык. Включая печати. Это делает специализированная организация, которая просит денег: 300 рублей за весь документ, 200 рублей за печать на иностранном. Причём удивительная вещь: переводить нужно даже то, что, по сути, переведено в самом документе. В узбекском паспорте, например, вся информация даётся на трех языках: узбекском, английском и русском. Но перевод по закону всё равно нужен.
- Я до сих пор не могу понять этой глупости, - говорит Галина Матченко. - В сущности, переводят с русского на русский.
Но все же закон не так бестолков. Дело в том, что в паспортах некоторых государств ближнего зарубежья (например, азербайджанском) нет ни строчки по-русски. И вот там перевод действительно нужен. Однако странно, что закон стрижёт всех под одну гребенку.
Тунеядство узаконили
НО САМОЕ абсурдное требование российского закона № 115-ФЗ “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации” - это запрет иммигрантам работать до получения разрешения на временное проживание (эта процедура может длиться до полугода). Как и на что должны существовать люди, которые отнюдь не от хорошей жизни уехали из бывших советских республик, непонятно. Ведь ясно, что денег у них просто нет по определению. Поэтому большинство закон нарушает. А что делать? Жить на что-то надо.
Но сегодня уже точно можно сказать, что основные трудности для русской семьи из Узбекистана позади. Они освоились. Сыновья устроились шофёрами в колхозе, а родители-пенсионеры присматривают за внучкой и осваивают премудрости сельского хозяйства. Трудноватое, конечно, занятие для городских жителей. Но с помощью советов соседей картошку сажать научились, завели четырёх коз, вырастили пару поросят.
А заодно понемногу начали заниматься оформлением гражданства. Срок рассмотрения со дня подачи полного пакета документов для большинства бывших жителей стран ближнего зарубежья составляет полгода. Так что скоро зелёные узбекские паспорта всем членам семьи Матченко поменяют на российские. С этого дня можно будет рассчитывать на получение пенсии по старости. А пока официально они всё ещё считаются иностранными гражданами.
Фото Татьяны БЫКОВОЙ
ЯЗЫКОМ ЦИФР
СЕЙЧАС никто не может сказать, сколько русскоязычных граждан ежегодно въезжает
в Нижегородскую область. Фиксируется лишь “валовая” величина иммиграционного
потока с развёрсткой по странам. Как сообщил заместитель начальника Управления
Федеральной миграционной службы по Нижегородской области Сергей Нетреба, за
первое полугодие этого года зарегистрировано 26 675 человек. Какова в общем
числе доля славянской иммиграции, непонятно. Не ясен и масштаб незаконной
иммиграции. Однако, как утверждают в иммиграционной службе, он не превышает
уровень легальной.
Быть ли потопу? 
Кусочки истории. Почему стоит узнать своих предков 
Новые нищие: подать или не подать - вот в чем вопрос