Провалы грунта - явление для региона нередкое. В конце мая в Арзамасе под землю ушла автомобильная дорога («Как сквозь землю провалились» - «АиФ-НН» № 23 от 4 июня). А уж история с провалом в Бутурлино в апреле прошлого года облетела весь мир - в яму диаметром 60 м ушёл крестьянский дом.
Где ждать следующего провала? Насколько опасно жить вблизи воронок? Можно ли предсказать ЧП? Об этом мы беседовали с Владимиром Толмачёвым, главным научным сотрудником исследовательского предприятия, специалистом по карстовой опасности в регионе. Владимир Викторович - основоположник инженерного карстоведения (строительство и эксплуатация сооружений в карстовых районах).
Воронки на учёт
- Владимир Викторович, ваши коллеги говорят, что карстовые процессы тяжело поддаются прогнозам. Выходит, нужно жить и постоянно бояться, чтобы твой дом не ушёл под землю.
- Карстово-суффозионные процессы действительно трудно прогнозировать. Однако существует определённая закономерность. Мы пользуемся специальными картами. Там обозначены места, где провалы более или менее вероятны или вовсе невозможны. Правда, схемы составлены на основе «древних» исследований, которые проводились в семидесятые - восьмидесятые годы прошлого века. Сейчас появилась возможность актуализировать данные. Областные власти поручили нам обследовать территории, где произошли очень крупные карстовые провалы, как, например, в Бутурлино. Прежде таких исследований не проводилось вовсе. Мы побываем с экспедициями на территории 15 наиболее опасных с точки зрения провалов районов региона. Начали с Бутурлинского, Арзамасского, Володарского и Навашинского. В идеале необходимо обследование всех населенных пунктов.
- Какая работа проводится в полевых условиях?
- Мы фиксируем карстовые формы рельефа, главным образом воронки и оседания, их геологическое строение. Например, с помощью GPS определяем точные координаты каждого образования, а также диаметры и глубины. На основании полученных данных с определённой вероятностью можно судить о будущих провалах и их размерах. Без таких карт оценка карстовой опасности абсолютно невозможна. И, конечно, это огромное подспорье для органов власти при принятии управленческих решений, а также для бизнеса и населения. Проведённые исследования могут стать страховкой от будущих катастроф. Замечу, что вблизи крупных провалов принципиально невозможно строительство. Может потребоваться и постепенное отселение некоторых посёлков. Какие конкретно меры понадобятся, покажут результаты исследований.
- Можно будет увидеть конкретные места будущих провалов?
- Где именно произойдут провалы, определить невозможно. Мы обследуем существующие карстовые воронки, вблизи которых, как показывает практика, образовываются новые. Соответственно, мы оценим, какова вероятность появления новых провалов.
Деньги в песок
- Как же объяснить случаи, когда рядом с провалами возводятся целые крепости?
- Люди банально полагаются на русское авось. Застройщики, как на войне, надеются, что снаряд в одно место дважды не попадёт.
- А что делать, если негде больше строить? Например, Дзержинск весь стоит на карсте…
- Не только Дзержинск, но и четверть Москвы закарстована. Поэтому важно понять, как и где строить. На самой воронке - нельзя, а на некотором отдалении с учётом прогнозирования - можно. При этом нужны тщательные инженерные изыскания.
- Есть примеры, когда и изыскания не помогли. Дом построили, а он трещит по швам от просадки грунта.
- Это говорит о низком качестве проведённых исследований. Или они были только на бумаге. А есть и такая практика, когда проведённые изыскания свидетельствуют о том, что площадка непригодна для строительства, а власти настаивают на обратном. Именно этот фактор и стал причиной аварий в 60 процентов случаев на объектах капстроительства в Москве. Строить нельзя, а начальство велит - типичная для столицы проблема. Но вариантов, замечу, может быть масса. В их числе и ошибки в проектировании. Например, по этой причине летом 1992 года ушёл под землю целый цех на дзержинском заводе «Химмаш». Это была самая крупная катастрофа в Европе, вызванная оседанием грунта. Сооружение высотой 20 м рухнуло в провал диаметром 30 м и глубиной около 12-15 м. ЧП произошло ранним утром в пустом цехе. Рабочие должны были заступить на свои места всего через полтора часа. В зоне повышенной карстовой опасности находятся и десятки других промышленных предприятий Дзержинска.
- Говорят, и железная дорога, по которой перевозят цистерны с опасной химией, тоже в зоне риска? Интересно, достаточно ли было научных знаний о карстовых процессах, когда по городу химиков прокладывали рельсы?
- Дорогу строили в середине XVIII века. Но уже тогда были воронки. И инженеры тоже были грамотные. Строительство магистрали, откровенно говоря, можно причислить к ошибкам проектирования. Нынешним железнодорожникам было бы гораздо легче, если бы полотно проложили по другим участкам. Но благо, что есть методы, с помощью которых можно противостоять карстовым явлениям. Правда, тампонирование (закачка цемента в подземные полости) - метод, который дорожники используют уже 50 лет, не самый эффективный. Деньги в песок в виде цементных смесей можно закачивать до бесконечности. Нужно усиливать пути, устанавливать сигнальные устройства, предупреждающие о деформации грунта.
Угадать трагедию
- С какой частотой происходят провалы на территории региона?
- Учитывая, что последние 15-20 лет в регионе не проводился мониторинг карстоопасности, таких данных нет. В Дзержинске происходит в среднем 5 провалов в год, а порой в 2 раза больше.
- По каким признакам обыватели могут узнать о грядущих провалах?
- Обыватель никогда этого не поймёт. 90% обращений в нашу службу - ложная тревога. У кого-то перекосились от ветхости окна, и люди сразу думают, что дом спускается в карстовую воронку. Тем не менее мы вынуждены реагировать на каждое обращение, чтобы снять ложную тревогу или сделать обратные выводы…
Редактор АиФ-НН.RU Наталья РЕЗОНТОВА: (02.10.2008)