В Нижегородском театре драмы состоялась премьера постановки «Одноклассники» по одноимённой пьесе Юрия ПОЛЯКОВА.
Кто-то знаком с яркой прозой Юрия Михайловича, кто-то знает его как главного редактора «Литературной газеты», но театралы ценят его как современного драматурга. Про него говорят, что это автор, которого интересно перечитывать. А ещё его очень интересно слушать - Поляков категоричен и честен в своих суждениях о театре, о литературе и о современном российском обществе…
«Они же монстры!»
- Я давно мечтал, чтобы какую-нибудь мою пьесу поставили в нижегородской «драме». Театре известном, историческом, с которым связано имя Горького. Для меня это было очень важно, потому что социально направленной драматургии я учился именно у Алексея Максимовича. «Одноклассники» написаны почти три года назад. И судьба у пьесы необычная. Мои предыдущие произведения сначала ставились в Москве, а уж потом шли по стране. А вот «Одноклассников» сначала взяли в Тобольск и Владикавказ, и только спустя год их поставил Борис Морозов в московском театре Советской армии.
- Юрий Михайлович, а почему столичные театры так холодно отнеслись к этой пьесе?
- Дело в том, что у нас сложилась парадоксальная ситуация. В России буржуазия как класс не сформировалась - трудно это сделать в стране, где большинство заработанных денег увозят за рубеж. А вот буржуазный театр у нас существует. Он не хочет связываться с острыми проблемами - социальными, нравственными, классовыми. Всё-таки у нас в обществе процветает то, что мы учили ещё в советские времена в школе: одни классы угнетают другие. Тогда мы это воспринимали как историческую метафору. Сейчас мы в ней живём. Но театр старается этого не видеть.
- В чём это выражается?
- Прежде всего в репертуаре. Во многих московских театрах современная драматургия отсутствует. В некоторых за новую русскую пьесу выдают произведения писателей-эмигрантов. Или это чердачно-подвальная драматургия, которая ставится для своих, на темы, интересные только узкому кругу людей. Идут такие спектакли полсезона, вокруг них взбивается пена, они получают какую-нибудь «Золотую маску», и на этом история постановки и автора заканчивается.
- «Золотая маска» уже не престижная премия?
- «Золотая маска» оказалась для современного театра более неприятной вещью, чем железная маска для узника замка Иф. За ней не видно лица сегодняшнего театра, общества. Исчезло то, чем всегда ставилась русская драматургия, - социальная острота, умение говорить о том, что волнует зрителя, умение заражать новыми идеями. Всё это было в конце XIX - начале XX веков. Парадокс: в 20-е годы прошлого столетия за линию, не совпадающую с генеральной, можно было здорово пострадать. И тем не менее у нас расцвет сатиры: на сцене идут «Зойкина квартира» Булгакова, «Мандат» Эрдмана, «Парусиновый портфель» Зощенко… В поздний советский период тебя в тюрягу, как Эрдмана, конечно, не сослали бы, но партвыговор можно было схлопотать и должности лишиться. И вдруг на сцене - пьесы сатириков Андрея Макаёнка, Григория Горина…
Сейчас, когда авторам особо ничего не грозит, сатиры практически нет в прозе и вообще нет в театре. Это меня поражает.
- Вам не кажется, что это можно объяснить прежде всего выбором художественного руководителя, его вкусом?
- Разумеется! Худрук театра раньше воспринимал свою должность как общественную миссию и чувствовал себя бойцом нравственного фронта, где можно и пострадать, зато тебя понесут на руках с почестями. Вся интеллигентная Москва будет шептаться: «Он герой!» и на кухнях петь осанну. Сейчас очень часто люди, которым дали театр на кормление, воспринимают себя как рантье: кто заводик получил, кто - скважину нефтяную или газовую трубу, или золотой прииск, а кто-то - храм Мельпомены. И зачем он будет ввязываться, лезть в эту сатиру, раздражать власть предержащую?
Я был соавтором сценария к фильму «Ворошиловский стрелок». И на протяжении всех съёмок Михаил Ульянов, игравший одну из главных ролей, говорил Говорухину: «Стася, напишите мне хорошую пьесу, современную, про жизнь! Невозможно читать про бандитов и наркоманов». Мы написали пьесу «Смотрины» о семье, о любви, об олигархе, который сватается к дочке советского академика (это был 99-й год). Реакция Ульянова была следующей: «Стася, ты с ума сошёл! Меня не поймут!» Худрук Ленкома Марк Захаров отреагировал примерно так же: «Да у меня таких олигархов ползала сидит, они мои спонсоры. Как я их это покажу? Вы же монстра изобразили». Зато пьесу взяла Татьяна Доронина: «Пьеса хорошая, но только олигарх получился уж слишком хороший, человечный. Они же монстры!» Это первая театральная постановка Станислава Говорухина, которая идёт до сих пор.
А где у вас бирка?
- Но ведь ваши пьесы, социальные, острые, всё-таки ставят в театрах, их любит зритель…
- Да я и пьесы начал писать, потому что меня охватывало отчаяние после посещения очередной премьеры в московских театрах. Я выходил и не понимал, где живут создатели. В стране произошли события, сопоставимые с революцией, а может, и более значительные - мы пока этого не знаем. Но такое впечатление, что многие авторы проспали это время в холодильнике.
- Режиссёров пугают ваши слишком реалистичные герои?
- Меня периодически спрашивают: «А хороший у вас персонаж или плохой?». Значит, герой получился живой! Значит, образ удался! Сложно же сказать о реальном человеке, сколько в нём процентов плохого, а сколько хорошего. Конечно, хорошо бы, если бы на каждом висела бирка, как на одежде: хлопка 70%, синтетики 30%. И сразу понятно, сколько зла и сколько добра. А ещё есть закон драмы: зритель не должен знать, чем закончится спектакль. Да, писатель его всё время обманывает и уводит. Конечно, это трудный ход, поэтому и пьесы могут вынашиваться годами. Но современная драматургия такими методами, к сожалению, не пользуется. Ведь качественную пьесу, как сейчас - за неделю до сдачи на «Золотую маску», - не напишешь.
Вам в «Серп и молот»
- Неужели нет современных авторов, которые внушают хоть какой-то оптимизм?
- Я не говорю, что хороших молодых авторов нет. Просто выросло уже целое поколение драматургов, которые занимаются камерными темами. Есть, конечно, и чисто шкурные интересы - если, к примеру, в пьесе как минимум три раза не будут посланы проклятия на «совок», тогда на поездку на зарубежный фестиваль можно не рассчитывать. Это «антисоветизм» для заработка. Раньше, чтобы автору пробиться, нужно было любить советскую власть, теперь её надо ненавидеть.
Я смотрю молодёжную драматургию, есть талантливые ребята, но этот талант не развивает традиции. Кроме того, новизна бывает обогащающая и обедняющая душу. Можно постараться написать лучше, чем Чехов, а можно хуже. И то и другое будет новым, но последнее особых усилий и мастерства у автора не потребует. У нас в литературе видна катастрофическая утрата профессионализма. Книги, за которые сейчас дают Букеровскую премию, раньше не приняли бы даже к рассмотрению. На передний план выдвигается и навязывается читателю литература, слабая по языку, далёкая от русских традиций. Многим из современных авторов посоветовали бы сначала походить в литкружок при заводе «Серп и молот», где расскажут о строении предложений. Далее писательское образование можно продолжить в литобъединении при МГУ. А потом уж и книги начинать писать. Сейчас этого нет. Я принимал участие в одной телепередаче с молодым самонадеянным режиссёром. Я его долго слушал, а потом не выдержал: «Вы так свободно обо всём рассуждаете, а что вот вы лично сделали в режиссуре?» «Я поставил «Отелло» и перенёс действие в Италию времён Муссолини». Что же не в Камбоджу?!
- Вы как редактор литературного издания знаете секрет, как проверить качество литературы?
- Качество литературы проверяется очень просто. Возьмите Угарова, Преснякова, Шишкина и поставьте на большой сцене. И уже через месяц на спектакле будет пустой зал. Кроме того, книга она либо покупается, либо нет. Можно, конечно, раскрутить, добавить пиара, рекламы. Но такие книги не переиздаются, значит, не хотят их больше читать. Мы провели эксперимент: один автор получил главную премию «Национальный бестселлер». Звоним в магазин - за 3 месяца продано всего 6 экземпляров! Можно рассуждать как угодно, но решать всё равно читателю. Есть модные писатели. А есть творцы, произведения которых пережили не одну эпоху. 90 процентов советских писателей сейчас забыты, несмотря на все их регалии и премии.
Сергей Царяпкин о деньгах, пахнущих молоком, и о природоведении в стихах 
Алекс Дубас - о жизни сегодня и сейчас 
Заколдовать революцию. Писатель о прошлых и будущих гениях 
Фигаро Кабайло: "Кем бы я мог быть? Только артистом!"