«Бермудские треугольники». Как в Нижегородской области ищут пропавших людей

Поисковики хватаются за голову: выйдя из самоизоляции, многие ринулись на природу и… попали в переплёт. Люди пропадают.

Есть ли у нас «Бермудские треугольники»? Каким образом нейросеть ищет грибников? Что такое «ПоискМобиль» и почему его финансирует Фонд президентских грантов? Об этом «АиФ-НН» рассказал руководитель поисково-спасательного отряд «Волонтёр» Сергей Шухрин.

10% не найти никогда

Злата Медушевская, «АиФ-НН»: Сергей Дмитриевич, давайте начнём с главного: почему в России пропадают люди?

Сергей Шухрин: Причин много: несчастные случаи, внезапные проблемы со здоровьем, криминал, ошибки в ориентировании на местности, ДТП, суицид, добровольный уход из дома. Не стоит забывать, что по закону любой взрослый человек в нашей стране имеет на это право. Почему человек потерялся, мы не знаем: телефон разрядился или он со сломанной ногой в канализационном колодце лежит? Сначала его надо найти и выяснить причину. Но общероссийская статистика говорит: 10% потерявшихся не находятся никогда...

Такое ощущение, что все после самоизоляции побежали в лес. В среднем за месяц мы получаем сейчас по 74 заявки. Ненайденных людей в Нижегородской области в сравнении с 2019 годом стало больше вдвое!

В среднем за год мы проводим 300-400 поисковых мероприятий, не все они связаны с выездами, есть информационные и удалённые. Сразу оговорюсь: пропадает за год в регионе 5-6 тыс. человек. Все заявки до нас, естественно, не доходят.

- С чего начинается поиск пропавшего человека?

- С сообщения о пропаже. Мы получаем информацию от родственников, служб быстрого реагирования, бывает, и сами пропавшие звонят прямо из леса. Потом оповещаем людей о начале поиска. Сейчас у наших страниц в социальных сетях около 70 тыс. подписчиков – это основной канал информирования. Собираем людей на поиски, разбиваем на группы, инструктируем, снаряжаем и отправляем со старшим. Один заход в тот же лес – четыре-пять часов. Потом - перерыв, когда люди отдыхают и меняются.

Работа и семейные дела многим не позволяют оперативно выезжать на поиск. В среднем, собирается около 20 человек. Активных поисковиков в регионе около ста. Да, это немного, но это именно те люди, которые готовы сорваться в ночи и уехать на поиски потерявшегося. Конечно, нехватка людей – самая острая проблема поисковиков.

- Как её можно решить?

- Завершая активный сезон поисков, мы запускаем курс обучающих лекций по разным направлениям работы отряда. Есть направления и для тех, кто не готов пока выезжать куда-то. Например, картография. Второе направление – информационные координаторы. Эти люди получают заявку, общаются с родственниками потерявшегося, со службами быстрого реагирования, добровольцами. Фактически этот человек поиск открывает, и он же его завершает. Есть курсы для людей, знакомых с картографией, разбирающихся в снаряжении, готовых вести людей в лес, – курс старшего поисковых групп.

Потом, проведя несколько удачных поисков, можно пройти обучение на координатора поиска. Это главный человек на поисковой операции, её «мозг». От него в прямом смысле зависит жизнь потерявшегося. Таких людей в каждом поисковом отряде единицы. Но даже один сможет проинструктировать, поставить задачу перед 50 необученными добровольцами. Грусть ситуации - в том, что сегодня грамотный и эффективный алгоритм поиска в лесу есть только у волонтёров. Ни одна государственная структура его не выполняет. И по городским направлениям мы ищем людей лучше, потому что быстрее внедряем современные технологии.

Сверху видно всё

- Вы упомянули о современных технологиях поиска. Каковы они?

- Например, дроны. Сейчас уже никто не ищет «глазами». Специальная программа загружается в дрон, он за один полёт делает 10 тыс. снимков. Они загружаются в компьютерную нейросеть, около 80% автоматически отбраковываются, остальные анализирует человек. Раньше на тысячу полётов дрона были один-два человека найденных, но благодаря новым технологиям эти цифры выросли в десять раз.

В 2020 году мы получили президентский грант на создание уже третьего поискового автомобиля. «ПоискМобиль» - и современный мобильный штаб, и учебный центр на колёсах для добровольцев на местах. В планах – объехать на нём 15 районов области, где местные власти проявят инициативу.

Но основной курс развития – создать во всех районах Нижегородской области поисковые спасательные отряды. Пока их 14.

- Беду всегда лучше предупредить, а не искать потом пропавшего человека. Работаете в этом направлении?

- Важная часть нашей работы – ликвидация потенциально опасных объектов. Местные жители видят такой объект, присылают нам его координаты, и дальше мы пишем письма в местные администрации, иногда своими силами объекты ликвидируем.

На поисках Маши Ложкарёвой (летом 2018 года эта 13-летняя девочка пропала в Котовском районе – Ред.) была обнаружена затопленная насосная станция из двух резервуаров глубиной 15 метров. Воду удалось откачать, никого там не нашли, но встал вопрос: что с этим объектом делать? Рядом с ним бегают дети. Помогли местные власти - станцию сравняли с землёй. Ещё один важный проект - «Стрелки жизни». Мы развешиваем в лесу яркие стрелки, указывающие на ближайший населённый пункт. Человек, если заблудился, может выйти по стрелке сам. Если он ходить не может, наберёт 112 и назовёт номер стрелки, которую видит. У нас есть её GPS координаты.

«Стрелок жизни» по Нижегородской области развешено пока 150. Авторы проекта, питерский спасательный отряд, в своём регионе разместили около 500. И к ним из районов размером примерно с наш Борский звонки о пропавших в лесу поступать перестали вообще! Цена каждой стрелки – 300 руб. Мы изготовили таких 600. Нам в этом плане очень нужна помощь властей на местах, добровольцев, которые помогут их установить. Это спасёт много жизней, сэкономит время, силы и деньги.

Солнце – не ориентир

- Мы можем говорить о «бермудских треугольника» в Нижегородской области, о местах, где люди пропадают чаще всего?

- В лидерах - садоводческое товарищество «Ягодное» в Богородском районе. Там живёт много дачников, лес густой, мало линейных ориентиров – просек, линий электропередач, железных дорог. Есть такие места и в Чкаловском, Семёновском, Борском районах. Мы уже карты переделывать перестали, поскольку район поиска часто один и тот же… Есть и проблемные категории населения. Это пожилые люди. Вот одна из заявок: «Мужчина 86 лет. Инвалид I группы, была операция на желудке, два инсульта, давление, слышит плохо, телефона с собой нет, одет ВКВ».

«ВКВ» на языке волонтёров – «всё, как всегда». Как правило, это камуфляж или тёмная одежда. Наши люди, к сожалению, в лес только так одеваются…

Найди меня, если сможешь. Почему трудно отыскать человека в большом городе? Подробнее

- Что нужно делать, чтобы, если уж потерялся, выжить в лесу?

- Прежде чем выйти в лес, посмотрите на карте район, куда вы собираетесь, а лучше - возьмите её с собой. Надо чётко понимать, где будет север, где юг, где дорога, река и так далее. Солнце – не ориентир! Тучки набежали - всё потерялись.

Обязательно расскажите всем близким, куда вы едете и когда планируете вернуться, чтобы в случае чего они подняли панику.

Обязательный элемент для грибника – яркая одежда. Это может быть шапочка, жилет. Заранее соберите специальный набор грибника. Главное – сотовый телефон. Заряженный, «накормленный» деньгами, в герметичной упаковке. Зажигалка, лекарства на пару дней, если вы их принимаете постоянно, небольшая бутылка воды, питательный батончик, дождевик, защита от насекомых и свисток...

У людей в лесу часто садится голос, а кричать и откликаться надо. Значит, в лесу необходим свисток. Возьмите и маленький фонарик, чтобы увидеть в темноте, куда идёте. Нож лучше привязать к поясу на верёвку, иначе его легко потерять, когда вы нашли гриб и обрадовались… Тем, у кого есть проблемы со зрением, нужна и увеличительная линза. А ещё с её помощью в солнечный день можно добыть огонь. Стоит такой набор несколько сотен рублей, но это цена вашей жизни…