«Жеглов был неправ». Легендарный нижегородский сыщик – о делах прошлых лет

В 1990-е годы в Нижегородской области, как и во многих других уголках России, мог начаться криминальный беспредел. Но рекам крови не дали пролиться.

Как это удалось, nn.aif.ru рассказал генерал-майор в отставке, бывший руководитель Волго-Вятского управления по борьбе с организованной преступностью Иван Кладницкий.

Запах киллера

Злата Медушевская, nn.aif.ru:  – Иван Иванович, вы закончили Горьковскую школу милиции, которая специализировалась на подготовке сотрудников ОБХСС. Бороться с хищениями социалистической собственности начали после выпуска?

Иван Кладницкий: – Помню одно из первых своих крупных дел – подпольное производство трикотажных изделий в городе Гардабани Грузинской ССР. Там в промышленных масштабах делали кофточки с розами и портретами только набиравшей популярность Аллы Пугачёвой. Сбывали изделия в Горьком, Уфе и других приволжских городах.

У нас в Богородском районе был крупный склад трикотажной продукции. Одна кофточка стоила 16 руб. 10 копеек. Но сбыт был огромный! Мы подсчитали, что за год оборот подпольного цеха составлял около 2 млн советских рублей – сумма для тех времён запредельная! Деньги дельцы возили в Москву чемоданами, делили выручку в столичной квартире. Интересный факт: квартира принадлежала очень известной и очень народной артистке СССР.

В группе подпольщиков состоял и крупный грузинский партийный работник. Он застрелился, как только узнал, что за ним скоро придут… А остальных членов банды задержали.

Но в основном на расхищении социалистической собственности попадались председатели колхозов, заготовительных контор. Например, один из горьковских колхозов поставлял картошку и лук на Кубу. Одна беда: сорность овощей была высокая, а сор этот в поддельных накладных засчитывали как натуральный вес продукции. Деньги – в карманы...

Директор заготконторы был человеком пожилым и заслуженным. Я ратовал, чтобы его не отправляли под арест, но Фёдор Андреевич всё же оказался в общей камере Горьковского СИЗО. Там к нему подошёл мордатый уголовник со словами: «Папаша, рот открой!» И прямо в камере попытался снять золотые коронки с зубов у ошарашенного Фёдора Андреевича. Пришлось директору конторы идти на сделку со следствием, чтобы получить распределение в камеру к малолетним преступникам…

– В 1989 году по всей стране начинают создавать региональные управления по борьбе с организованной преступностью. Пришлось это сделать?

– На мой взгляд, старт организованной преступности в стране тогда дало кооперативное движение. У кооператоров появились деньги. Государством они учтены не были, но привлекли внимание преступников: зачем на большой дороге стоять, когда можно трясти богатеньких Буратино? Однако желающих это делать было слишком много, и начались бандитские войны. Убийства стали не бытовыми, а заказными.

Был такой киллер, мы его называли «Коля маленький». В своё время служил в армии в дивизии им. Дзержинского в Балашихе в снайперской группе. Потом работал на выезде по всей России. В Нижнем Новгороде он ликвидировал автозаводского авторитета Геннадия Заранко. «Зарана» преступный мир подозревал в соучастии в расстреле двух грузинских авторитетов, приехавших в наш город «по делам». Потому и «приговорили».

«Колю маленького» так и не поймали. Причём в Москве его однажды задержали, но жестокий киллер с виду и по запаху походил на бомжа. Так и отпустили тщедушного неопрятного убийцу из дежурной части, не заподозрив в страшных делах.

Думаю, порой перспективных ребят делало киллерами их плохое окружение. А если бы у них перед глазами были другие примеры, личности с безупречной репутацией… Всё сложилось бы по-другому.

Одно время в Горьком моим наставником был майор милиции Михаил Филиппович Марескин. Я восхищался тем, как грамотно, аккуратно, скрупулёзно он заполнял все без исключения документы. Потом узнал, что в Великую Отечестенную войну Марескин служил в СМЕРШе, вёл дела шпионов и изменников Родины. Он, как никто, знал: грамотно составленные документы в оперативном деле – важнейшая его часть. Это доказательства вины преступника.

У нас работал один отличный опер, тоже очень в этом плане тщательный человек. Однажды следователь потерял записную книжку, изъятую по важному делу, служившую важным доказательством вины преступника. Но выяснилось, что до этого наш опер эту книжку при изъятии переписал от руки слово в слово, указал в документах все её размеры, описал даже тиснение обложки. Судья была вынуждена признать это доказательство. А рассеянного следователя наказали…

Без белых костюмов. Как в Нижегородской области появились воры в законе Подробнее

Весточка от братвы

– Аппетиты братвы росли, и страна изменилась. Преступники занялись уже не кооператорами, а крупными предприятиями…

– При нижегородском РУБОПе пришлось создать подразделение, занимавшееся только Горьковским автозаводом. В 1990-е мы ликвидировали около десятка преступных групп, которые к заводу с разных сторон «присосались». Преступников задерживали, арестовывали, сажали на длительные сроки. Думаю, благодаря такой жёсткой уголовно-правовой политике завод удалось отстоять у преступного мира.

А ещё было жуткое дело заезжей банды Алахвердиева – в ней состояли 29 человек. Они, в том числе, вырезали в 1994 году практически всю семью автозаводского авторитета Владимира Пикина. Всего за бандой числилось 14 убийств, очень и очень жестоких. Все члены банды по-разному, но были наказаны.

– В современных сериалах опера общаются с криминальными авторитетами – иногда по дружбе, иногда по делу. На ваш взгляд, в жизни это допустимо?

– Не скрою, что одним из направлений нашей работы в РУБОПе было установление контактов с теми, у кого есть вес в уголовной среде. Бывали ситуации, когда приходилось к ним обращаться.

Например, однажды в подвале дома в Большемурашкинском районе нашли убитой девочку. Труп со следами сексуального насилия был спрятан в бочке и присыпан ячменём. И вроде бы один из местных уголовников сознался в этом убийстве, но что-то не сходилось…

Я обратился к местной братве: «Убит ребёнок. Надо найти настоящего виновного». Скоро пришёл ответ: девочку убил сосед. Мужчина лет 40, с виду совершенно обычный. До приговора суда он не дожил…

Я всегда считал: вор должен сидеть в тюрьме, но за дело. Всё же неправ был Глеб Жеглов, когда Косте Кирпичу кошелёк подкинул в одной из сцен легендарного фильма «Место встречи изменить нельзя» (12+)! Раз подкинули, два... Так и работать можно перестать.

«Мне братки могилу копали». Легендарный глава УБОП - про воров и оперов Подробнее

Ближе к людям

– Неужели вам никогда не было чисто по-человечески страшно?

– Это работа. Наверное, привыкаешь. Охраны у меня никогда не было, и служебное оружие я с собой не носил. Вдруг дадут хулиганы по голове в подъезде, да ещё и пистолет похитят?

Уверен: самая эффективная форма защиты – получение упреждающей информации. В этом искусство оперативной работы: владеешь информацией – владеешь ситуацией. Нет – ничто и никто тебя от бандитской пули не убережёт.

– На ваш взгляд, как изменился с годами преступный мир? Почему сегодня, несмотря на все технические возможности, полиции далеко до показателей раскрываемости советской милиции?

– Помню, в советские годы пришёл докладывать о результатах «убойного» отдела начальству Горьковского управления внутренних дел. Раскрыли мы за год 220 убийств, нераскрытыми остались четыре. Мне сказали: «Иван Иванович, обком нас не поймёт! Надо раскрыть».

Что касается технических возможностей, техника – это очень хорошо, но живого человека как источник информации заменить невозможно! При подготовке оперативников надо больше внимания уделять умению работать с людьми – и раскрываемость будет расти.