26 апреля 1986 года навсегда вошло в календарь страшных дат в истории человечества. 37 лет назад случился взрыв на Чернобыльской атомной станции. Ликвидировать последствия аварии отправились и специалисты из Горьковской области. Был среди них житель Дзержинска Александр Смердов. «Если бы не вся мощь Советского Союза, радиацию разнесло бы по всей Европе!» – уверен он почти 40 лет спустя.
Родина призвала
Злата Медушевская, nn.aif.ru: – Александр Михайлович, как вы оказались в центре событий после одной из самых страшных аварий в истории Земли?
Александр Смердов: – Я кадровый офицер, в 1986 году служил в Дзержинске в танковом полку замполитом батальона. Несколько наших подразделений сразу после аварии на АЭС были направлены ликвидировать последствия. Сам я в Чернобыль прибыл в июле – сменил офицера, который приехал раньше.
До этого о чернобыльской аварии я, как все, узнал из средств массовой информации. Данные появлялись по мере развития событий. Какой-то попытки скрыть катастрофу, как это сейчас модно говорить, на моей памяти не было.
Кстати, недавно у нас прошла частичная мобилизация, и говорилось, что такого не было со времён Великой Отечественной войны. Между тем в 1986 году после аварии на АЭС было принято решение призвать военнослужащих из запаса, просто это не называли мобилизацией.
Призваны были не только люди, но и техника. Только в мой батальон на ликвидацию аварии прибыло 120 самосвалов и более 200 грузовиков.
У призыва военных из запаса были жёсткие критерии: люди, как правило, старше 25 лет, женатые, и обязательно чтобы у них уже были дети. Риски были просчитаны. Правительственной комиссией по ликвидации Чернобыльской катастрофы была поставлена чёткая задача, и мы её выполняли.
– Неужели не было страшно? Радиацию называют невидимым врагом…
– Когда покупал билеты в Чернобыль, на железнодорожном вокзале в Москве огромная очередь расступилась, узнав, что мне в киевском направлении надо… Желающих ехать туда в те дни не было вообще.
Мы всё прекрасно понимали и про проникающую радиацию, и про радиоактивное заражение местности. Давило это морально, не скрою. Но нас очень жёстко инструктировали. Прошёл дозиметрист по местности, и на шаг от этого участка отступить было нельзя.
Смены чётко рассчитывались по времени, в особо заражённых местах работали не более 25-30 минут. По приезду с АЭС– обязательная санитарная обработка. Мир вот проходит через пандемию коронавируса, ещё недавно все ходили в масках. Ликвидируя аварию, мы тоже масок не снимали, чтобы спасти лёгкие от радиоактивной пыли.
Времени бояться не было. Как офицер я трудился старшим рабочих смены. Днём работа – вечером планёрка. Жили в палатках в поле. Но быстро развернули быт: в лагере ликвидаторов было всё: от бани, столовой до полевого кинозала. Фильмы каждый вечер показывали.
Артисты к нам приезжали. Правда, не Алла Пугачёва, а сотрудники Киевской филармонии. Ребята и сами на гитаре в свободное время играли, стихи писали. Жили, работали…
Каждый год – минута молчания
– Что именно вы делали на АЭС? Сейчас говорят, будто ликвидаторы чуть ли не лопатами убирали заражённые обломки.
– Сразу после взрыва блока произошёл пожар, его тушили с вертолётов, сбрасывая воду и дезактивирующие элементы. Чтобы место аварии закрыть саркофагом, надо было к нему приблизиться, а разрушения там были серьёзные.
Мы собирали радиоактивные обломки, вывозили их в специальные места для захоронения недалеко от АЭС. В особо заражённых местах их старались собирать техникой, но где-то и лопаты приходилось в руки брать.
– Ликвидаторы болели лучевой болезнью?
– Сразу серьёзно пострадали от радиации пожарные, которые тушили реактор после взрыва. Доза облучения личного состава, ликвидировавших последствия аварии, строго контролировалась. Да, у нас не хватало индивидуальных приборов для замера радиации. А те приборы, что выдавали, были рассчитаны на замеры высоких доз, например в условиях после ядерного взрыва. При малых дозах точность у них страдала.
Степень облучения рассчитывали так: приезжали на квадрат работ, дозиметрист делал замеры на пяти-шести точках по периметру и в середине квадрата, потом делал расчёты и говорил мне: «Товарищ майор, чтобы люди ваши за смену получили дозу не больше полутора рентген, они могут работать не больше полутора часов». Например…
За весь период командировки на Чернобыльскую АЭС доза облучения у ликвидатора не должна была превысить установленный уровень. Я за три месяца набрал 25 рентген с хвостиком…
Каждый год наша дзержинская организация «Союз «Чернобыль» проводит отчётные собрания, и мы каждый год их начинаем с минуты молчания. Уходят от различных болезней иногда до 12 человек в год.
«Мы выполнили долг»
– Когда вы вернулись домой, вас считали героями?
– Да что вы! Мы выполняли долг перед Родиной. Я считаю, если бы не вся мощь Советского Союза, радиацию бы разнесло в том числе по всей Европе!
Этот факт впоследствии признало Международное агентство по атомной энергии. Конечно, ликвидаторы совершили подвиг.
Кстати, рад, что у нас всё же есть и свой день памяти, и свой праздник. 26 апреля 1986 года произошла катастрофа. Через несколько лет эту памятную дату назвали Днём памяти жертв радиационных аварий и катастроф. Мы с коллегами-ликвидаторами собирались и недоумевали: есть день скорби, а где же наш день победы? Мы же работали, обуздали радиацию и победили её, а праздника Победы нет.
И только через 26 лет после аварии этот день переименовали в День участников ликвидации радиационных аварий и катастроф и памяти жертв этих аварий и катастроф.
Отрадно, что приняли федеральный закон о социальной защите участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Какие-никакие, но выплаты… Хотя мы не за это работали, безусловно, а из чувства долга.
– Интерес к теме Чернобыля растёт: снимают сериалы, в зону катастрофы организуют экскурсии. Что вы об этом думаете? Это не спекуляция на трагедии?
– Любого человека влечёт непознанное и жутковатое. Наверное, ничего плохого в этом нет. Трагедия была в том, что люди в одночасье были вынуждены покинуть свои дома, прекрасную плодородную землю, а уехав, продолжали болеть из-за воздействия радиации. На многих судьбах авария на Чернобыльской АЭС оставила тяжёлый отпечаток…
– Может быть, атомная энергия человечеству не нужна такой ценой?
– Прогресс остановить нельзя. Неужели будем всё новое запрещать? Другой вопрос – насколько люди научились управлять этой колоссальной силой, насколько она в их руках безопасна?
На мой взгляд, атомная отрасль в России – абсолютно перспективная и понятная. Она научилась на ошибке.
«Тлеющие угли на мангале». Может ли Чернобыль взорваться повторно? 
Жизнь после Чернобыля. Ликвидатор последствий аварии о работе на ЧАЭС 
Не выдержали испытаний. Атомщики пытались предотвратить аварию 
Студенты в "красной зоне". Татьяна Поздеева – о подвиге волонтёров