...Я не помню, как закачались стены и мама, схватив меня на руки, выбежала на улицу.
...Я не помню, как земля поглощала дома, полные людей, как летели камни с гор. Не помню, как был уничтожен Спитак.
...Я не помню крики, кровь, плач, молитвы и отчаяние. Не помню, как люди радовались, когда находили трупы родных, - теперь они смогут их хотя бы похоронить. Не помню, как сходили с ума ещё меньше минуты назад полные сил мужчины, даже спасатели.
...Мне было 8 месяцев, мы жили в
Но сегодня среди нижегородцев есть свидетели тех событий, те, кто это помнит, и те, кто помогал пострадавшим в жутких условиях.
11.41. Жизнь остановилась
Армен Меликбекян. Сейчас проживает в Нижнем Новгороде. Был в Ленинакане после землетрясения:
- Я учился тогда в Тамбове, о землетрясении узнал по телевизору. Сразу после вести об этом студенты побежали отдавать последнее, что было у каждого. В больницах мы стояли в огромных очередях, чтобы сдать кровь для пострадавших. 10 русских и армянских студентов из нашего института, ещё столько же из соседнего вуза добровольно поехали в Армению, чтобы оказать хоть какую-то помощь. В деканате нас поддержали и послали вместе с нами медсестру. Добровольцев, спешивших на выручку, было так много, что по дороге в Ростове прицепили дополнительный вагон. Приехали в Ленинакан. Первое, что я увидел, - вокзальные часы: 7 декабря 1988 года стрелки застыли на 11.41. Тогда остановилась жизнь.
Навсегда врезалось в память, как грузины, прибывшие на помощь первыми, раздавали всем привезённый ими хлеб - пури. Мы выполняли всю работу, которая была под силу студентам: разгружали продукты, медикаменты из других стран, сортировали.
Спитак пострадал больше Ленинакана. Здесь была страшная картина: стадион был переполнен останками трупов, люди приходили сюда, чтобы попытаться опознать родных и друзей. У меня в памяти встают большие и совсем крохотные пустые гробы, которые подвозились постоянно. Они лежали повсюду и ожидали своих “хозяев”. В те страшные дни, не покладая рук, работали врачи и спасатели всех стран. Боль армянского народа весь мир принял как свою.
Город превратился в кладбище
Заслуженный деятель науки РФ Вадим Азолов.
С 1984 года являлся директором ННИИТО, совсем недавно ушёл на пенсию. Свой профессиональный долг он выполнял и в Спитаке:
- Я полетел туда, чтобы разведать обстановку. Пробыл около недели. Там был просто ад. Цветущий Спитак превратился в кладбище: трупы, раненые лежали на тротуарах, на дорогах, перед больницами, каждую минуту под завалами находили тела. Плач не прекращался.
Врачи и спасатели всех стран решали проблемы организации спасательных работ, транспортировки пострадавших. Хотели отправить раненых и в Горький, но большинству из них нужны были искусственные почки. На то время в нашем городе их не было в наличии. Мы стали отправлять раненых в Москву, где принимали их и горьковские врачи.
Тысячи обессиленных
Заслуженный врач РФ Владимир Григорьев.
В ННИИТО работает с 1977 года и по сей день лечит больных и помогает пострадавшим, как тогда, 19 лет назад:
- Получилось так, что 13 декабря в 13-м вагоне делегация нашего института в составе 13 человек отправилась на помощь. Наш путь пролегал через Москву. Позвонили из министерства и сказали, что будет лучше нам остаться в столице - не хватало врачей. Московские медики все были в Армении. Нас распределили в институт Вишневского и Центральный институт травматологии. Из разрушенных городов привозили тысячи людей. Состояние пострадавших было очень тяжёлым - кто-то несколько дней пролежал под обломками. Через три-четыре дня больницы Москвы были переполнены. Трудно было бороться за жизни обессилевших, еле дышавших людей. В институте Вишневского несколько раненых не выжили.
Сам я не был в эпицентре катастрофы. Но по состоянию пациентов мы понимали, что произошла страшная, непоправимая трагедия!
Спасли жизнь сыну