Известный актёр, режиссёр, худрук для нашего города стал уже родным. И с гастролями «Табакерки» каждый год приезжает, и выпускников нашего театрального училища забирает.
О сознательной дисциплине
- Я возглавил МХАТ после смерти Олега Николаевича Ефремова в 2000 году. Театр находился в очень плохом состоянии, поэтому здесь я кризисный управляющий, генерал из ведомства Сергея Шойгу. По контракту я должен отработать ещё три года.
Тогда в 2000-м в МХАТе была грязь, пьянь. Мне хватило трёх-четырёх месяцев, чтобы оздоровить атмосферу. На деньги Ходорковского мы сделали ремонт, первый за долгие годы. Пришлось уволить достаточное количество народу. Но всё встало на свои места. Бывает, я наказываю актёров материально, но только за дело. В театре дисциплина сознательная, а не большого брата, большого пальца, не сексота.
Я не делю «Табакерку» и МХАТ – это разные театры. Вот несколько лет назад один богатый человек подарил мне миллион долларов. Теперь в художественном театре не две сцены, а три. Они сообщающиеся сосуды только в одном случае – если где-то не хватает актёров. Зачем брать со стороны?
О коммерции
- «Табакерке» в следующем году исполнится 30 лет. В конце октября 1978 года в подвале на улице Чаплягина сыграли первый спектакль «С весной я вернусь к тебе». Актёры глотнули горя, когда нас придушил тогдашний городской глава Виктор Васильевич Гришин. Ну, как можно было не высказаться по поводу нарождающегося нового театра, когда остальные пели осанну?!
Мы доказали, зачем мы существуем. Ведь в последние три сезона наш театр собирает аншлаги. Это, наверное, говорит о нашем невысоком вкусе, ведь настоящие художники играют обычно в полупустом зале (смеётся). Кроме помещения в 114 мест в подвале, мы выступаем 8-9 раз в месяц в залах-тысячниках и с присущим нам откровенным здоровым цинизмом и там собираем аншлаги, что позволяет журналистам обвинять меня в коммерциальности и прочих тлетворных грехах.
Во всём мире театр самостоятельно собирает 20-30 процентов своего бюджета. В России эта цифра поднимается до 50-70 процентов.
Я считаю, что люди, обсуждая тему, должен ли быть театр коммерческим или нет, занимаются словоблудием. Деньги зарабатывают на Бродвее, где прокатываются мюзиклы. Но и это образец высокой культуры, если отсюда вышли Питер Брук, Тревор Наун… И, меж тем, государственный театр может быть пошлым и коммерческим. Конечно, государство должно дотировать искусство. Если оно помнит о своём долге. Многое сделано для поддержки главных театров Москвы и Ленинграда (средний грант составляет от 35 до 50 миллионов рублей). Но в России их более 500, тех, на которых власть применяет принцип Николая Ивановича Бухарина: «Равенство всех в нищете». Ведь учреждения культуры должны деньги зарабатывать, потому что театр расшифровывается как «театрально-зрелищное предприятие». В противном случае он не нужен, не востребован. Во всём мире театр самостоятельно собирает 20-30 процентов своего бюджета. В России эта цифра поднимается до 50-70 процентов.
О разочарованном зрителе
- Мне повезло. Я уже 50 лет играю в полных залах. Были исключения, когда приходилось выступать в недостроенных коровниках, публику – доярок - не успевали в полном объёме подвозить вовремя. И мне до сих пор нравится играть. Пусть не всегда это бывает совершенно. Перед серьёзными спектаклями я готовлюсь – сплю час или два. На сцене я в весе теряю граммов 700-800, то есть в моём возрасте обмен веществ ёще нормальный.
Зритель имеет полное право уйти со спектакля. У меня даже был такой случай в 2002 году. Мы поставили спектакль по пьесе Майкла Фрейна «Копенгаген», где действие происходит на том свете, где нобелевский лауреат встречается со своей покойной женой. Мы играли на Украине, цены были запредельные – до 120 долларов. Вышли мы после антракта на сцену – процентов 40 зала нет. Это нормально. Зритель отреагировал естественным образом на своё разочарование. Я не обижусь – я делаю то, что считаю нужным. Если бы я думал, что спектакль не заслуживает внимания, я бы его не вёз.
О молодых талантах
- Сейчас я работаю с молодым талантливым режиссёром Миндаугасом Карбаускисом. В Нижний мы привезли его серьёзный и очень интересный спектакль «Дядя Ваня». Семь лет тому назад я познакомился с ним у Петра Наумовича Фоменко, когда пришёл на его дипломный спектакль. За эти семь лет Миндаугас стал, на мой взгляд, одним из самых значимых театральных режиссёров благодаря способностям от Господа Бога и папы с мамой, а также результатам своей деятельности. У него много наград фестивалей. В своих работах он смотрит вглубь человека.
О героях сериалов
- Я тут посмотрел «Счастливы вместе». Играющая там Наташка Бочкарёва, выпускница нижегородского театрального училища, которую я забрал к себе, талантлива и в этой роли, и в этом абсурде. Его нужно оценивать как комнату смеха. Помните, в детстве ходили? Не более того. Это производство, бизнес, востребованное зрелище. Конечно, я сожалею, что талантливый человек тратит свои способности и обученность бог знает на что. Но я горжусь, когда Наташка в гриме выходит в «Последней жертве», очаровательная, смешная. Я понимаю, что всем нужны деньги.
Я брал в свой театр и актёров, играющих в сериалах. К примеру, в 2001 году пришли Пореченков, Хабенский. Но они интересно раскрылись, развились в театре. В МХАТе никогда не гнушались селекционной работой. Сюда приглашали провинциала Леонидова, Качалова. Мой педагог Василий Топорков был одним из самых знаменитых провинциалов, который поклялся в верности Станиславскому и достиг серьёзных результатов в своей работе. Для меня засвеченность в сериалах - не есть дискредитация. Для меня намного важнее, как человек играет в театре.
А вот сериал «Война и мир» я не смотрю. Зачем серьёзно к этому относиться? Это коммерция, продукт, созданный для того, чтобы впарить туда должный объём рекламы. А, помня первоисточник, и его будут смотреть.
Рыболовов раскрутят на деньги? 
Звезда фильма «Сваты» Фёдор Добронравов: «Загуляю после 90 лет»