Высокая комедия про людей-актёров и актёров-людей - именно так значится на афише одна из самых популярных пьес Островского «Без вины виноватые». Столичный режиссёр Кирилл Вытоптов ставит её в Нижегородском театре драмы.
«Но в основе этой пьесы о театре лежит человеческая история - история человеческих потерь, переживаний, чувство вины и желание искупить эту вину, вернуть утраченное, но очень важное», - говорит режиссёр-постановщик.
В театр - с целины
- Что у вас за фамилия такая удивительная - Вытоптов? Яндекс, объясняя её значение, кивает в сторону Боснии. Это про вас?
(Смеётся): - Не могу поддержать этот этимологический разговор. Мой дедушка - сирота, его происхождение - загадка. Говорят, есть деревня, в которой много Вытоптовых. Но где эта деревня? Я мало знаю о своём происхождении.
- В Боснию не тянет?
(Снова смеётся): - Если окажусь, возможно, почувствую пробуждение генетической памяти.
- Родители ваши как в Казахстан попали?
- Целина! Город, в котором я родился, появился в 1957 году. Лётчик, пролетая над этим местом, заметил, что стрелка компаса отклонилась. Это признак месторождения руды. Открылся рудник, на освоение его стали приезжать люди, среди них - мои бабушка и дедушка.
- Как же в пафосе советских комсомольских строек у вас возник театр?
- Я долго жил в деревне за 300 км от самого Рудного, так что никакого театра не было. Но помню деревенскую учительницу, которая привезла, видимо, из театрального прошлого какие-то костюмы. Она устраивала концерты, на которых девочки ходили в исторических платьях, викторины о Петровских временах. Тогда и я со своим классом начал придумывать какие-то сказки, выносил из дома половину гардероба, чтобы участников нарядить. Мы показывали эти сказки в школе.
Переехав уже подростком в Рудный, я начал заниматься в любительском театре и понял, что хочу быть актёром или режиссёром. Поехал в Челябинск, «пролетел» везде, кроме академии культуры, специальность «педагогика досуга». Это, по сути, массовик-затейник. Но в Челябинске я нашёл студенческий театр «Манекен». Нашему руководителю, Владимиру Фёдоровичу Филонову, близкому соратнику знаменитого клоуна и мима Вячеслава Полунина, были близки высокая клоунада, эксцентрика, пластический театр. Он собирал много видео (Интернета не было, мы могли смотреть только видеозаписи) - я впервые увидел поразившие меня спектакли, сделал первые открытия.
Реальность придуманная и узнаваемая
- В вашем спектакле «Без вины виноватые» звучит тема столичности - провинциальности. Есть какое-то своё понимание провинциальности?
- Я побывал и там, и там, но не чувствую себя до конца столичным жителем - скорее, маргиналом. В провинции время течёт по-другому - размеренное, неспешное. В провинции люди даже воспринимать, слушать готовы дольше.
Москва требует постоянного энергетического выхлопа. В спектакле не может быть провисов, пауз, всё должно двигаться, развиваться, ездить, кувыркаться.
- Что такого есть в современной жизни, о чём может рассказать только театр?
- Настоящий театр всегда, даже внутри классического произведения, улавливает сегодняшние ощущения: какой нерв, чем живут люди, как они взаимодействуют друг с другом, как меняется коммуникация.
- В постановке вы берёте остросюжетные современные ситуации и достаточно прихотливо «насаживаете» их на текст Островского. Для чего?
- Текст Островского, если из него вынуть историческую ситуативность, - по сути, диалог. Реальность, в которой сегодня окажутся эти диалоги, необходимо было придумать, - реальность, узнаваемую для сегодняшнего человека.
Иногда воодушевляют очень простые вещи - например, монолог, звучащий со сцены. Человек обращается со сцены к залу. Такого общения сейчас не очень много. Его вытесняет развлекательность, которая даёт зрителю ощущение насыщенности, но не внутренний резонанс. Смотреть на завораживающее зрелище приятно, но оно тебя не подключает ни к чему, кроме эстетического удовольствия. Другое дело - артист, спокойный, даже холодный, жилы не рвёт - а тема «распустилась» внутри зрителя. Для меня это один из самых важных результатов спектакля.
- Ещё Борис Гребенщиков пел: «У чёрных есть чувство ритма, у белых чувство вины». О каких «без вины виноватых» говорил Островский и о каких говорите сегодня вы?
- Вина - это язва, которую мы всё время расчёсываем. Преодолев эту язву, запретив ей терзать свою душу, человек становится более гармоничным. Если только он - не актёр.
Для актёра именно эта растравленность является топливом, он без этого не может. Успокоенность смерти подобна. Герой пьесы Незнамов - необязательно реальный сын главной героини, чувствующей себя виноватой из-за потери сына, но они оба признают друг друга как родные. Хеппи-энд состоит в том, что эти люди оказались духовно близки, и эта их сцепка и есть настоящее счастье. Она выручает их из их бед.
Помогают приземлиться
- Спектакль оформила ваша жена, Нана Абдрашитова. Расскажите вашу историю любви, на чём она построена больше - это профессиональный союз или что-то иное?
- Нас познакомили в театре «Современник», где мы должны были вместе делать мой первый спектакль на большой сцене (Нана была уже опытным постановщиком). И я сразу понял, что наша встреча не случайна и выйдет за пределы профессионального общения.
Так и случилось. Дальше всё развивалось стремительно и развивается до сих пор. Нана работает и с другими режиссёрами, но все мои нынешние спектакли мы делаем вместе. На стадии замысла я очень плохо формулирую, и Нана помогает мне нащупать и проговорить эту идею.
- Вы дополняете друг друга...
- …и это дополнение на данном этапе работает.
- Отец Наны режиссёр Вадим Абдрашитов - целая Вселенная. Что это значит для вас?
- Семья Наны, которая хорошо помнит свои корни и своё происхождение, - тот самый фундамент, которого мне было недостаточно. Вадим Юсупович учился на физтехе, у него развита логика, структурность, он очень хорошо понимает, как всё устроено. Нана это от него переняла.
И «чёрному хлебу» профессии они хорошо обучены. Такие источники подпитки очень важны для меня, человека, достаточно легковесного, подверженного сиюминутным прихотям и веяниям, их советы помогают мне приземлиться и укоренить свои фантазии, чтобы из них появилось что-то достаточно глубинное.
Левон Оганезов: «Наше искусство слишком капитализировано» 
В нижегородском тетре драмы новая премьера: «Тот самый Мюнхгаузен» 
Мария Ладо: «К своим героям не имею никакого отношения» 
Лицедеи от души. Как работают любительские театры в Нижнем Новгороде? 
С верой в чудо искусства. Как детский театр готовит к взрослой жизни