Горький Сахаров. Неизвестные подобности ссылки

Это видно из его дневников, на основе которых нижегородский режиссёр Виталий Пауков создал документальный фильм «Горький Сахаров». Его единственный показ состоялся в киноцентре «Рекорд». Личный рассказ академика нам удалось дополнить воспоминаниями людей, которые общались с Сахаровым в тот период.

 

Как-то, выйдя из магазина, Андрей Сахаров сел в свои «Жигули» и начал разворачиваться, чтобы ехать на дачу в Жуковку. Стояло лето 1979 года. И вдруг прямо на него задним ходом резко и быстро поехал самосвал…

 

Вскоре в московской квартире автомобильного реставратора Бориса Лахметкина раздался звонок. Женщина сообщила, что её муж попал в аварию, и попросила отремонтировать машину. 

 

- Когда я увидел машину, подлежащую ремонту, мне стало жутко: левая передняя стойка вместе с крышей были сплющены, - рассказал реставратор. - Я попросил техпаспорт и увидел, что владелица машины - Елена Георгиевна Боннэр. А старичок, привезший меня в Жуковку, дал мне номер домашнего телефона, подписавшись «Андрей Дмитриевич». Я опешил: передо мной - икона. Стало очевидно, что авария была попыткой инсценировать несчастный случай - только так можно было без скандала избавиться от Сахарова. Я сказал: «Андрей Дмитриевич, удар-то компьютерный, вы же точно должны быть убитым». Он ответил: «Ну, Боренька, когда я увидел неотвратимость беды, то просто лёг на переднее сидение. А затем вышел из правой передней двери».

 

В декабре того же 1979 года Андрей Сахаров публично выступил против ввода советских войск в Афганистан. А в январе 1980 года иностранные журналисты спросили его мнение по проводу бойкота многими странами Олимпиады-80. Он ответил, что думал: Олимпиаду не может проводить страна, ведущая войну. Таким образом, он поддержал бойкот, и это растиражировали несколько западных СМИ… 

 

22 января 1980 года лауреат Нобелевской премии выехал из дома на семинар на служебной машине. Автомобиль остановили сотрудники ГАИ. Академику предложили проехать в прокуратуру. Там сообщили, что его лишают всех наград и высылают в Горький. На сборы - два часа. 

 

В дневниках Сахаров пишет, что его и Елену Боннэр повезли в аэропорт под таким эскортом, будто кто-то собирался их отбивать. В Горьком их долго куда-то везли на микроавтобусе с закрытыми шторами. Наконец доставили к высотному дому из красного кирпича на проспекте Гагарина, в аскетичную квартиру на первом этаже. Теперь здесь музей Сахарова…

 

В дневниках академик утверждал, квартиру в их отсутствие обыскивали. Был испорчен транзистор, магнитофон, пропали некоторые рукописи. Сахаров воссоздал их по памяти, но затем они снова пропали. Андрей Дмитриевич восстановил утраченное в третий раз, и с тех пор старался не расставаться с бумагами. «Многие записи ношу с собой», - написал он тогда. 

Перед дверью в квартиру был круглосуточный милицейский пост. Везде Сахарова и Боннэр негласно сопровождали не менее шести человек. Но чету это даже забавляло. Как-то в кинотеатре Елена Боннер повернулась к офицеру в штатском и спросила: «Вам билет в кино покупать?» 

 

Когда к Сахарову приходили гости, он словно оправдывался перед ними за охрану: «Это ребятки у нас тут стоят». Иногда даже поигрывал со своими сторожами в шахматы… 

 

Факт постоянной слежки подтверждает нижегородский автомобильный коллекционер Виктор Горелов. 

 

- Я часто приезжал в тот дом, где жил Сахаров. Однажды Андрей Дмитриевич вышел на улицу и обнаружил, что кто-то замазал лобовое стекло его «копейки» мастикой. Он опаздывал на встречу, нервничал и попросил меня подвезти. Я посадил его в свой Fiat Balilla 1936 года выпуска, и мы выехали на проспект Гагарина. Неожиданно очень резко меня подрезала чёрная «Волга». Несколько людей в штатском подскочили к моей машине, выволокли из неё Андрея Дмитриевича и швырнули его в «Волгу». Один из них потребовал мои права. Я понял, что если я сейчас отдам права, то больше никогда их не увижу, и ответил, что их у меня нет. Человек махнул рукой и сел в «Волгу»…

 

На чёрно-белой фотографии, сделанной на кухне квартиры в Щербинках, Елена Боннэр стоит у неказистой раковины на фоне крашеных стен и увлечённо развивает какую-то мысль. Рядом за простым советским столом сидит Сахаров и увлечённо слушает домашнего оратора. Невидимая энергия, соединяющая людей, ощущается в этом фото. Окажись они не в Горьком, а на Антарктиде - им вместе было бы хорошо и там. 

Сахаров писал, что ссылка предполагает изоляцию. Но… «Я не был в изоляции, - обращается он к Боннэр, которую почему-то называл Люсей. - Я был с тобой». 

Он познакомился с ней в Калуге в 1970 году на процессе над диссидентами. Елена Георгиевна говорила, что в тот момент они оба почувствовали эмоциональную связь. Через два года Сахаров на ней женился. 

Боннэр отправилась в горьковскую ссылку добровольно. Но 10 августа 1984 года её судили в Нижегородском областном суде за «клевету на советский общественный и государственный строй» и приговорили к ссылке по тому же адресу, где она и так жила с Сахаровым уже 4 года. Боннэр тогда сказала судьям: «По этому адресу уже проживает один ссыльный». 

- Я была для Сахарова окном в мир, - объясняла потом Елена Георгиевна цель процесса. Она заворачивала рукописи Сахарова в полиэтиленовые пакеты и на себе под одеждой вывозила в Москву на поезде - только поэтому записи и сохранились. Но после суда окно в мир захлопнулось. 

На процессе были наблюдатели из КГБ. Вот что сейчас говорит об этом один из них. 

- Было ощущение, что Боннэр побеждает суд. Умнейший человек - она была на порядок выше тех, кто пришёл её судить. Она говорила, что так жить нельзя. Всё правильно говорила. 

Люди из комитета лично не имели ничего против Сахарова и Боннэр. Они понимали, что вынуждены участвовать в фарсе и, конечно, переживали по этому поводу. 

В ноябре 1981 года Сахаров и Боннэр начали первую голодовку, которая продлилась 17 дней. Так они пытались добиться, чтобы Лизе Алексеевой, жене сына Елены Георгиевны, разрешили выехать к мужу в США. Система не могла простить, что Лизин муж был в стане империалистов. 

На 13-й день голодовки Андрей Дмитриевич и Елена Георгиевна стояли на балконе. Вдруг в квартиру вошли 11 незнакомцев. 

- Это нас убивать пришли, - прошептала Боннэр. 

Академика и его жену вывели на улицу, рассадили по двум санитарным машинам и развезли по разным больницам, где они голодали ещё четыре дня. Уговорить Сахарова начать принимать пищу врачам не удалось. Но Лизе разрешили выехать к мужу… 

В мае 1984 года Сахаров провёл вторую, 26-дневную голодовку в знак протеста против уголовного преследования Елены Боннэр. 

Третья голодовка длилась 178 дней, с апреля по ноябрь 1985 года, за право Боннэр выехать за рубеж для операции на сердце. В течение этого времени Сахарова неоднократно госпитализировали, пытались насильно кормить, иногда это удавалось. 

Создавая фильм, Виталий Пауков встретился с врачом, которая была к этому причастна. Он попросил её об интервью, но она вышла из кабинета и не вернулась. 

…Как известно, ссылку Сахарова и Боннэр прервала… установка телефона в их узилище в Щербинках. На следующий день позвонил генсек Михаил Горбачёв и сказал: «Андрей Дмитриевич! Возвращайтесь!»