Услышать угрозу. Как понять, что человек планирует расправу в школе?

Невозможно привыкнуть к выстрелам в школах и вузах. Казань, Пермь, Ижевск… Но можно ли такое предотвратить? Есть ли у агрессора определённый психологический профиль? Об этом nn.aif.ru рассказал заведующий кафедрой общей социологии и социальной работы ННГУ им. Н. И. Лобачевского, доктор социологических наук Сергей СУДЬИН.

Вычислить агрессора

Злата Медушевская, nn.aif.ru: – Сергей Александрович, относительно недавно опасный человек с оружием в школе был для нас явлением из жизни Запада. Почему сейчас это уже российская реальность?

Сергей Судьин: – Само по себе это явление стало известным после 1999 года, когда массовый расстрел произошёл в одной из американских школ. Идейной основой действий преступника тогда впервые стала ненависть ко всему окружающему, к людям в принципе.

Прежде речь шла о так называемых «реактивных» нападениях, связанных с конкретными причинами. Например, человек, часто из неблагополучной семьи, долгое время подвергался психологическому давлению со стороны одноклассников, а преподаватели не придумали, как эту травлю остановить.

Здесь же мы говорим об ощущении превосходства одного человека над другими: мол, есть только я и мой внутренний мир, остальное значения не имеет. Конечно, люди, движимые такими идеями, гораздо более опасны, чем «реактивные» агрессоры.

Что касается актуальности проблемы, вооружённые нападения на школы – не массовое явление, но они справедливо вызывают сумасшедший общественный резонанс. Естественно, люди, в том числе с неустойчивой психикой, имеющие внутренние проблемы и пытающиеся их разрешить, могут вовлекаться в эту деструктивную идеологию и подражать предшественникам.

Школы, как объекты для нападения, они тоже выбирают не случайно. Пожалуй, нигде нет такого огромного скопления людей, которые совершенно не готовы к открытой страшной агрессии.

– Говорят, таких потенциальных убийц практически невозможно вычислить заранее. Это так?

– Действительно, часто это люди из вполне нормальных семей. Но, попав под влияние деструктивной идеологии, они могут совершать ужасающие преступления.

Более того, их характеристики постоянно меняются. Раньше считалось, что у таких людей есть явные психические проблемы, но потом эту версию опровергли. И вот опять в Ижевске взрослый человек, состоящий на учёте в психоневрологическом диспансере, совершает, пожалуй, самое страшное массовое убийство в школьных стенах за всю историю России. Теперь, думаю, можно ожидать очередного всплеска медицинских публикаций, пытающихся найти психиатрические корни этого явления.

Такая многоликость и вариативность агрессоров приводит к тому, что их сложнее выявлять и прогнозировать. Нет единого профиля злоумышленника.

Недавно в одной из нижегородских школ выявили группу учеников, которые готовили нападение на своё учебное заведение. Когда ребят опросили психологи и социологи, стало ясно: это вполне адекватные дети.

во всех случаях стрельбы в школах о предстоящем нападении кто-то знал. Агрессоры пробалтываются – хотят припугнуть или желают, чтобы их остановили в последний момент, не знаю. Но нам надо учиться слышать угрозу.

Странные майки и посты

– Единого профиля злоумышленника нет, но есть ли какие-то психологические маркеры, по которым его можно хотя бы заподозрить в страшных намерениях?

– Психологические и социальные маркеры есть. Не могу слишком много говорить о них, ведь если мы их до конца раскроем широкой общественности, то деструктивная идеология вооружится другими символами.

Однако мы разработали методическое пособие для руководителей и сотрудников образовательных учреждений, описав психологические особенности личности потенциальных преступников и методики по профилактике такого поведения. Пособие создавали вместе с министерством внутренней политики Нижегородской области, специалистами Приволжского исследовательского медицинского университета, факультета социальных наук ННГУ и московскими коллегами.

Это документы с грифом «Для служебного пользования». Распространяется пособие среди директоров школ. Под ответственность руководителя с его содержанием могут ознакомиться педагоги, которым показалось, что в их классе назревают подобные проблемы.

И всё же немного конкретики. Надо задуматься, когда ваш подросток, например, носит майку с надписью «Ненависть». Задайте себе вопрос: кого он ненавидит? Почему?

Или ребёнок на своей странице в социальной сети вдруг пишет, что сегодня день рождения Гитлера. Для справки: именно в этот день произошло то самое первое нападение на детей в американской школе. Есть даты, про которые большинству людей вспоминать страшно, а у подростка праздник.

Кроме того, у человека, особенно у подростка, всегда есть желание принадлежать к некой социальной группе. Если у вашего ребёнка нет друзей – почему? Когда человека никто не принимает, он тоже начинает огораживаться от окружающего мира: мол, вы не хотите меня, а я – вас. А дальше может продолжить мысль: и жить вы не будете, потому что не вписываетесь в мою реальность.

– Но подростки в принципе склонны к эпатажному поведению. Как понять, что у них проблема?

– Допустим, ваш ребёнок один раз выставил странный пост в социальной сети или надел майку с кричащим символом. Это пока ни о чём не говорит, может, у него просто настроение такое.

Но когда он постоянно так себя ведёт, значит, ему чего-то хронически не хватает. Задумайтесь, чего.

Ещё один важный момент: во всех случаях стрельбы в школах о предстоящем нападении кто-то знал. Агрессоры пробалтываются – хотят припугнуть или желают, чтобы их остановили в последний момент, не знаю. Но нам надо учиться слышать угрозу. И здесь речь не только о родителях.

Посторонним вход воспрещён. Что с безопасностью в нижегородских школах? Подробнее

«Кто тебя обидел?»

– Дети часто не хотят жаловаться друг на друга взрослым. Мало ли кто о чём из одноклассников болтает. Тем более если дело может дойти до полиции…

– У нас вообще очень много табуированных для детей тем. Говоря о той или иной проблеме, мы словно боимся подкинуть им плохую идею, хотя в век Интернета они уже без нас всё знают. 

Да, даже информация о том, как себя вести во время такого нападения на школу может быть очень сложной для ребёнка темой. Поэтому она не должна быть директивной, спущенной сверху. Здесь необходим индивидуальный педагогический подход.

Вот некоторые специалисты говорят, что надо бежать, услышав выстрелы. Но только если вы точно знаете, что сможете безопасно выйти из здания школы. А если нет – лучше забаррикадироваться в классе. У нападающего нет времени выламывать замки. Его задача – догнать как можно больше людей. Дёрнет – закрыто, пойдёт в другой кабинет.

– Есть мнение, что трагедии в школах провоцирует увлечение подростков компьютерными играми-«стрелялками». Что вы об этом думаете?

– Огромное количество молодёжи сегодня играет в компьютерные игры, но на вооружённые нападения на школы решаются единицы. Соглашусь с тем, что всякого рода «стрелялки» дают некую модель поведения человека с оружием в пространстве. Где вы это увидите в реальной жизни?

И всё же проблема в другом. На самом деле, люди даже старше 35 лет не могут себе представить, как велико влияние Сети на сегодняшних детей. Для нас Интернет – это инструмент, делающий жизнь проще. Для них – среда, в которую они погружены полностью. Информация оттуда для детей авторитетна, а психологическое давление особенно опасно.

Кроме того, я не верю в спонтанность решения о нападении на школу. Грубо говоря, подросток якобы просидел всю ночь за компьютерной игрой и пошёл...

Нет, эта ненависть копится долго. В основе такого поведения лежит всё же социопатия и обида. Когда кто-то тебя однажды чем-то очень-очень сильно обидел, ты хочешь этому миру отомстить.

Кто его так обидел? Родители? Друзья в школе? Девочка на дискотеке? Корень озлобленности в таком случае очень сложно найти.

К сожалению, нам предстоит учиться на ошибках. Но это не значит, что надо ничего не делать. Профилактика массовых нападений в школах должна идти постоянно. Это работа многих ведомств и многих наук. Только тогда можно будет говорить о первых успехах.