Тигр, диктатор и Мишель. Как декабристы связаны с Нижегородской областью

195 лет назад дворяне-офицеры вывели солдат на Сенатскую площадь Санкт-Петербурга и проиграли молодому Николаю I. Пятерых ждала виселица, остальных – разжалование и Сибирь.

Но если бы восстание декабристов удалось, Нижний Новгород стал бы столицей России – этот план был записан в «Русской правде» Павла Пестеля.

Среди декабристов и членов тайных обществ было немало нижегородцев. Самый известный из них – Иван Александрович Анненков. Его история легла в основу романа Александра Дюма «Учитель фехтования» и показана в кинофильме «Звезда пленительного счастья» (режиссёр Владимир Мотыль, 1975 год). Сегодня дом Анненковых с мемориальной доской ещё стоит на Большой Печёрской улице Нижнего Новгорода. Крест с семейной могилы Анненковых в Крестовоздвиженском монастыре в советские годы был перенесён на Бугровское кладбище. А кто же остальные декабристы-нижегородцы? И где искать их следы?

Баловень и аллеи Кудрёшек

Михаил Бестужев-Рюмин был самым молодым из пяти повешенных декабристов – ему было всего 25. Места памяти Бестужева-Рюмина в Нижегородской области прекрасно известны краеведам – это город Горбатов Павловского района и село Кудрёшки в Богородском районе. Отец декабриста Павел Николаевич был горбатовским городничим, матушка происходила из рода Грушецких. В 1801 году, когда Бестужевы-Рюмины уже и не думали склониться над колыбелью (Екатерине Васильевне было 53 года), в семье появился пятый сын. Мишель, вероятно, крещёный на нижегородской земле и вскормленный местной кормилицей, рос всеобщим баловнем.

В Кудрёшках семья Бестужевых-Рюминых прожила 12 лет – с 1804-го по 1816 год. Усадьба, к сожалению, не сохранилась, но система прудов, живописный остров, парк с дубами и лиственничными аллеями достойны внимания и часовой прогулки. Там же установлен бюст молодому декабристу, наверняка бегавшему по этим аллеям в коротких штанишках.

В 1816 году семья покинула Кудрёшки и перебралась в Москву, чтобы дать образование любимому младшему сыну, плохо знавшему русский язык и предпочитавшему французский. В 1823 году Мишель был принят в члены Южного общества. На Сенатскую площадь Бестужев-Рюмин не выходил – он был арестован уже в начале 1826 года за восстание в Черниговском полку, закован в кандалы и доставлен в Санкт-Петербург.

Следствие выявило, что Бестужев-Рюмин предлагал убить царя и его семью, а потому суд приговорил изменника к четвертованию, которое потом заменили на повешение. Старые родители от горя не дожили до лета 1826 года, когда их любимый мальчик был казнён. По воспоминаниям, в последнюю ночь Бестужев-Рюмин не мог молиться – он горько плакал и вспоминал лучшие дни своей короткой жизни, половина которой прошла в Кудрёшках.

Кстати, в библиотеке помещичьего дома в Кудрёшках в 1883 году были обнаружены бумаги нижегородского изобретателя Ивана Кулибина.

Парное молоко для декабристов

Деревня Лапшиха Дальнеконстантиновского района вряд ли кому интересна, кроме её жителей. Но именно там провёл детство другой декабрист-нижегородец – Сергей Трубецкой. Он был первенцем статского советника, нижегородского губернского предводителя дворянства князя Петра Сергеевича Трубецкого и княгини Дарьи Александровны, которая приходилась родной сестрой «лысковскому царю» и скандалисту князю Грузинскому. Княгиня за шесть лет брака родила пятерых детей, после чего умерла от чахотки. Князь женился второй раз на бедной дворянке Марии Кроминой, которая была на 20 лет его моложе.

Мачеха из Марии Петровны вышла прекрасная: она взяла на себя все заботы о детях и стала им ближайшим другом. Именно она была сторонницей проводить с детьми каждое лето в Лапшихе, на свежем воздухе и парном молоке, сберегая семью от туберкулёза. И именно ей, уже вдове, выпало пережить следствие в отношении двух пасынков-декабристов – Сергея и Петра.

Сергей Трубецкой входил в «Северное общество» и до восстания успешно дослужился до полковника. Среди соратников-декабристов он был назначен диктатором, однако на Сенатскую площадь, где восставших солдат били картечью, он не вышел. Позднее это дало историкам повод считать его предателем, хотя от соратников таких обвинений не звучало. Суд приговорил «диктатора» к отсечению головы, но император заменил это пожизненной каторгой, а жена Трубецкого Екатерина Лаваль первой получила разрешение поехать вслед за мужем в Сибирь. Брат Пётр Трубецкой как вышедший из тайных обществ в 1821 году не попал под суд. Письма императору с просьбами о помиловании и смягчении участи, прошения о свиданиях, деньги и тёплые вещи в дорогу, необходимое для обустройства быта в ссылке – все эти заботы легли на плечи мачехи Марии Петровны.

Сейчас по арзамасскому шоссе легко добраться до Лапшихи Трубецких, но от усадьбы не осталось ничего, даже старых деревьев. В Нижнем особняк Трубецких стоял на месте нынешнего сквера им. Свердлова напротив Дворянского собрания и тоже не сохранился – сгорел в XIX веке.

Кстати, мачеха Трубецких часто приглашала в Лапшиху погостить свою бедную юную родственницу – дочку исправника Сергеева Анну Павловну. В 1818 году эта девушка вышла замуж и через год родила первенца – писателя и этнографа Павла Ивановича Мельникова-Печерского.

Не вынес горестей мира

Село Ореховец находится на полпути от Арзамаса в Дивеево, и в нём до сих пор сохраняется Вознесенский храм 1801 года. Именно здесь в сельской церкви в январе 1826 года принёс присягу новому императору Николаю I молодой помещик князь Фёдор Шаховской. Он тоже состоял в тайных обществах 1820-х, но успел отойти от дел, счастливо жениться и уехать в Ореховец, чтобы экономно распоряжаться средствами семьи. Пока готовилось и бушевало восстание на Сенатской площади, князь в Ореховце жил так тихо, что власти искали его в Калуге… Когда за князем в Ореховец приехали нарочные, он не оказал никакого сопротивления и, более того, не чувствовал за собой никакой вины и даже хотел поскорее добраться до столицы, чтобы оправдать себя перед лицом императора.

Как пишут историки, Шаховского погубили показания декабриста Александра Муравьёва, который рассказал следствию, что князь в 1817 году предлагал себя на роль убийцы императора, за что получил прозвище «Тигр». В 1826 году Шаховского приговорили к пожизненной ссылке в Сибирь. Летом 1828 года власти сообщили о первых признаках сумасшествия у князя: речь его была сбивчива и бессвязна. В марте 1829 года князь был привезён в монастырскую тюрьму Суздаля. Княгине Шаховской было дозволено ухаживать за мужем, но в мае того же года 33-летний князь отказался от пищи и скончался от истощения. Везти его прах в Ореховец для похорон вдове запретили.

Усадьба Шаховского в Ореховце не сохранилась – в советские годы на её месте построили скотный двор, а сегодня там горы мусора. Поэтому полюбоваться можно только на действующий храм и таблички с названием улицы Шаховского. В Спасо-Ефимьеве монастыре в Суздале хранится чёрная могильная плита декабриста, скончавшегося «от горестей и сует мира».

Завод и «дылда»

Кстати, нижегородский губернатор Александр Крюков, который арестовывал князя Шаховского, сам в те дни переживал трагедию: декабристами были оба его сына-офицера – Александр и Николай.

Оба брата состояли в «Южном обществе», выступали за революцию и республику. Суд приговорил их к сибирской ссылке.

В 1840-х годах их овдовевшая мать Елизавета Ивановна Крюкова, пытаясь облегчить сибирский быт сыновей и выслать им побольше денег, распродавала имущество.

Например, она продала 11,5 десятин волжского берега за 6 тыс. руб. серебром компании «Нижегородская машинная фабрика и Волжское буксирное и завозное пароходство». Дата регистрации сделки – 21 июля 1849 года – стала днём рождения завода «Красное Сормово».

А вот Александр Муравьёв, чьи показания так подвели князя Шаховского, тоже был осуждён на ссылку, но с сохранением дворянства. Позже ему разрешили служить, и Муравьёв побывал губернатором в трёх губерниях, включая Нижегородскую. Здесь он прославился подготовкой крестьянской реформы 1861 года – демократические мечты молодости сбылись. Также Муравьёв построил ныне не существующую кирпичную башню-«дылду» с часами на высоком берегу Оки напротив Нижегородской ярмарки и познакомил писателя Александра Дюма с героями его романа – четой Анненковых.

Кстати, были среди декабристов-нижегородцев и простые солдаты – Иван Фадеев и Николай Поветкин. Они агитировали других солдат не подчиняться офицерам и не приносить присягу царю Николаю I, а потому получили обвинения в измене. Первый был приговорен к 3 тыс. шпицрутенов, а второй – к вечной каторге.