Полторы тысячи заявок о поиске пропавших людей получили нижегородские волонтёры в 2021 году. Одних находят быстро, других – не сразу, третьих – не найдут уже никогда…
Куда зимой бегут из дома дети и чему надо учить взрослых, «АиФ-НН» рассказал руководитель поисково-спасательного отряда «Волонтёр» Сергей ШУХРИН.
Вперёд, за покемоном
Злата Медушевская, «АиФ-НН»: – Сергей Дмитриевич, только за ноябрь 2021 года в Нижегородской области без вести пропали десятки детей. Почему так много?
Сергей Шухрин: – Истории разные: надоела школа, конфликты в семье, есть желание протестировать тонкий лёд на близлежащем водоёме. Если говорить про последний фактор, то здесь проявляются вполне нормальные исследовательские качества любого ребёнка. Ему мало кино посмотреть или книгу прочитать – хочется всё увидеть и попробовать самому. «А что будет, если прыгнуть с сарая в сугроб? По пояс уйду в снег или по колени?» Себя вспомните в детстве.
Но дети сейчас из-за увлечения гаджетами редко бывают на улице, а когда туда выходят, совершают просто неадекватные поступки. Они не имеют представления о собственной силе, да элементарно о законах физики ничего не знают... Так и случаются беды.
Ещё детей из дома «уводят» различные виртуальные истории. Раньше в Африку и Ташкент сбегали, а некоторое время назад нижегородские дети массово уходили вдвоём-втроём покемонов искать.
– Алгоритм поисков год от года меняется, совершенствуется?
– Если говорить о поисковых операциях в нижегородских лесах, то за 2020 год оттуда не вышли 10 человек, за 2021-й – пять-шесть. Возможно, это случайность. Возможно, дело в быстроте реакции родственников, специальных служб, волонтёров-поисковиков. Нам уже звонят сразу, а не спустя какое-то время, и родные пропавших, и сами пропавшие, заблудившиеся.
Сейчас действует 20 филиалов отряда в разных районах области.
Работы всё больше, и не потому, что больше людей пропадает. Семья уже не ждёт трое суток, чтобы обратиться за помощью, как это бывало раньше, когда, скажем, человек домой с работы не вернулся. Наверное, это и есть отдача от нашей профилактической работы.
Кстати, каждый филиал нашего отряда – многопрофильный: мы ещё и уроки безопасности проводим, указатели в лесах вешаем, чтобы грибники смогли самостоятельно домой вернуться, летом патрулируем пляжи, помогаем на массовых мероприятиях, ликвидируем опасные объекты вроде открытых люков или свисающих проводов.
Научат искать и спасать
– Сейчас поиск людей как вид волонтёрства достаточно популярен. Насколько я знаю, в Нижегородской области несколько таких отрядов. Есть какая-то конкуренция между ними?
– Я бы сказал, нет слаженности в работе. Специальные службы заявку о пропавшем одновременно передают во все отряды. Мы одновременно начинаем звонить рыдающим родственникам и задаём им одни и те же вопросы. Потом каждый делает свои карты и едет на поиски.
Это неэффективно. При этом человеческий ресурс очень ограничен. В среднем во всём регионе быстро выехать на поиски каждый раз могут не более 300-400 человек.
Но у нас же как считается? Чем больше отрядов добровольцев, тем лучше. Когда речь идёт о сборе мусора, об уходе за пожилыми людьми или инвалидами, конечно, да. В нашем случае – нет.
Сама жизнь нам подала идею, что Нижегородской области нужен единый ресурсный центр, который бы занимался и обучением, и обеспечением, и организацией взаимодействия волонтёров-поисковиков. Наш голос был услышан. В 2021 году глава региона подписал указ о создании такого центра, проект поддержали грантами на областном и федеральном уровне. Обучение пойдёт на базе учебно-методического центра по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям им. Маршала Советского Союза В.И. Чуйкова. Сейчас для волонтёрского центра пристраивают здание.
– Вам бы, наверное, хотелось, чтобы к поискам подключалось как можно больше новых волонтёров. Каков сегодня портрет добровольца-поисковика? Что это за человек?
– Я считаю, это вообще огромный пласт для социологического исследования. С точки зрения государства есть много мотивационных рычагов, которые привлекают людей в различные волонтёрские движения. Люди самых разных возрастов и профессий, неравнодушные, отзывающиеся на чужую беду, но часто – быстро выгорающие.
Здесь важна тактика удержания. В нашем отряде мы даём людям возможность обучаться новым навыкам, менять вид деятельности: можно на поисках по лесу ходить, можно презентации для школьников делать, можно карьерно расти. На поиски в лес мы не берём ребят младше 18 лет, но расклеивать ориентировки, работать в Интернете, быть картографом можно и со школьного возраста.
Работа многого требует
– Считается, что эффективность поисковой деятельности в тех же лесах, во многом зависит от технической оснащённости ищущих. Вы согласны?
– Где можем заменить людской ресурс техникой, мы это делаем. Используем в работе звук, свет, дроны, трекеры. В отряде есть свой «научный отдел», который следит за всеми новинками в этом плане: закупаем, тестируем, внедряем. Мы оборудовали уже четвёртый ПоискМобиль – это мобильный штаб управления поисково-спасательными мероприятиями. За счёт грантов закупаем личное снаряжение для волонтёров: фонари, жилеты, радиостанции.
Но по опыту работы могу сказать: в первые дни после пропажи человека в лесу самый эффективный способ его поиска – на отклик. Надо уметь правильно кричать, а главное – слушать, чтобы заблудившегося найти.
– Ваш отряд почти каждый год получает различную помощь от государства. Этого хватает на развитие или только на поддержание нормальной работы?
– Это хорошая система, но в нашем случае не совсем совершенная. Мы подаём заявку на грант, где прописываем, что нужно для работы. Через несколько месяцев заявку одобряют, получаем грант, а техника уже подорожала в разы. Оперативности нет и стабильности. Дадут на этот раз грант или нет…
Нормативная база для создания и работы поисковых отрядов на местах, на государственном уровне, есть. Другое дело, что в тех же районах области у местных властей часто нет понимания, зачем нужны волонтёры безопасности. Вот есть у них школьные отряды, которые мусор собирают на субботниках и ветеранов поздравляют – и достаточно. Нет и организаторов, способных «потянуть» взрослых людей, которые делают сложную и очень важную работу.
Ситуация меняется, но очень медленно. Поэтому мы решили учить людей комплексной безопасности на местах: учить видеть, сообщать, контролировать ликвидацию опасных объектов, искать соседей в лесу, тушить сухую траву в поле у дома, держать форточки открытыми в доме, если там включён газ. Обеспечить безопасность населения нельзя без участия самого населения.
– Поисковая волонтёрская работа требует много времени, сил, ресурсов. Не бывает обидно, когда вы ищете человека по всей области, а он просто устал от близких и выключил телефон, а спустя неделю появился на пороге дома сам?
– Поверьте, любой поисковик-волонтёр с радостью развернётся на полпути, когда услышит, что мама с подростком не поняли друг друга, но помирились, и ребёнок вернулся домой!
Нам порой звонят коллекторы, которые ищут должников, представляясь их родственниками. Есть и ложные вызовы, их инициируют из хулиганских побуждений. Мне хочется такого «шутника» взять с собой на поиски.
Показать, как люди собираются, как едут, настраиваются на работу, тратят собственное время и… деньги, а это в среднем 40-50 тыс. руб. за один выезд поисковой группы.
Но мы точно знаем: есть те, кто в беде, кто нашей помощи ждёт. И мы едем…
Настоящее чудо! Как волонтеры нашли в лесу пятилетнюю девочку 
Найти и не сдаваться. Машу Ложкарёву продолжат искать, хотя убийца назван 
Охота на грибы. Как ходить по лесам без риска? 
Стать волонтёром. Как присоединиться к поисковым отрядам