Молитва ценою в жизнь

Статья по теме
Юные моряки под огнем со страху звали маму, но обороняли Белое море
   
   

Через 27 лет после окончания войны нижегородец, ветеран Григорий Васьковский нашёл окоп, который спас ему жизнь.

Григорий Яковлевич родился в Белоруссии, в деревне Васьковка Могилёвской области. Он жил два года в немецкой оккупации, на фронте прошёл от Урала до Риги, 17-летним пацаном смотрел смерти в лицо, был два раза ранен. Но выстоял!

На языке смерти

- Немцев я и до фронта видел, - рассказывает наш герой. - Видел и подлость наших, и поведение власовцев. Когда в 41-м фашисты шли в наступление, захватывали территории, наши командиры выходили из окружения и скрывались в деревнях. Немцы на их поиски высылали карательные отряды.

Однажды такой отряд окружил Васьковку, немцы согнали всех мужиков на лобном месте, выстроили в линейку, заставили старосту Луку Соковича своих опознавать. Не «нашими» оказались 5 человек. За одного заступилась местная жительница, двое показали немецкие листочки, призывающие бросать оружие и идти домой, ещё один из соседней деревни. Только у двоих мужчин не было алиби. Их отвели на кладбище и… расстреляли. При обыске немцы обнаружили у убитых командирский ремень, солдатские ботинки. Выжив в бою с врагом, они не смогли выбраться из окружения… Русские полицаи в карательном рвении себя не сдерживали - усердно истребляли всех подозрительных. Нашли в сарае у леса спящего человека - пустили в расход. Уже после войны могилы невинно убиенных вскрывали, останки увозили в райцентр, где они находили вечное пристанище в общих захоронениях.

…Григорий Яковлевич оккупацию застал подростком. В том возрасте, когда человек начинает взрослеть, искать путь в жизни, наш герой смотрел в глаза людям, которые говорили на языке смерти. И как понять, когда свои мужики переходят на сторону врага? Однажды с мальчишками они так напрямую и спросили власовцев, зашедших в их деревню на постой и заставивших подростков рыть окопы и стеречь их оружие:

- Зачем вы это делаете?

   
   

- А вот побыл бы ты в плену, поголодал бы. Нас вынудили.

- В оккупации деревенским мужикам, которых на фронт не забрали, тоже приходилось подстраиваться, - вздыхает ветеран. - Вместо председателя колхоза посадили бургомистра. Он новые порядки навёл: имущество колхозное поделить, землю раздать - сами пахать, сеять будете. Нам вот инвалидный конь достался. На нём и работали. Все соглашались, надо же было как-то жить. А ведь были и те, кто переходил на другую сторону добровольно.

Григорий Яковлевич хорошо запомнил освобождение Белоруссии. Когда немцы отступали, сельчане рыли окопы на лугах, на своих огородах, чтобы защититься. Быстро поняли: это не спасёт. И ушли в леса.

- Три дня мы просидели, стало голодно. А у нас в сарае жил кабанчик Соловей. Брат прокрался ночью, его забил, а мама попыталась днём из деревни вывезти. Русские полицаи отобрали и телегу, и кабанчика… - грустно рассказывает наш герой. - Совсем скоро деревню отступающие немцы сожгли. В этот день к нам пришёл освободитель. В лесу мы встретили нашего солдата (видимо, разведчика), который стал нас расспрашивать, откуда мы, как живём, и повёл нас в деревню. Пепелище, одни печи торчат… Следом за солдатом пришли наши войска.

На волосок от гибели

На фронт Григория Яковлевича призвали 5 ноября 1943-го. Сначала служил в учебном стрелковом полку, затем перевели в 166-й стрелковый полк Робнинской дивизии. Был пулемётчиком, миномётчиком. Войну прошёл рядовым солдатом, в конце ефрейтора дали. Наверное, именно в силу юного возраста Григорий Яковлевич тогда совершал поступки, которые можно назвать отчаянными. К примеру, однажды вышел один на один с карабином на немецкого пулемётчика:

- Колонна преодолела эстонский хутор и вошла в лес. Наш паренёк повернул к ручью. Выбегает бледный: «Немцы!» И я, неожиданно для самого себя, срываю с плеча карабин и бегу к ручью. Прямо на меня, в лицо, метрах в 20 страшно торчит дуло немецкого пулемёта, лежат трое солдат. Ну всё! Пальнёт очередью, и конец! Бросаюсь на колено, стреляю. Пулемётчик опрокидывается навзничь, двое других скрываются в кустарнике. Наши вражеский отряд схватили. А меня трясёт: я был же на волосок от смерти. И впервые в лицо убил человека, паренька лет 18 - 20. Это не то что стрельба из миномёта…

Впоследствии Григорий Яковлевич часто думал: что же толкнуло его одного побежать в сторону немцев:

- Безрассудность молодого неопытного солдата? Заученная статья боевого устава: «Задача пехоты сблизиться с противником и поражать его огнём, гранатой и штыком»? Почему немцы не открыли огонь? Загадка. Так или иначе здесь мне Всевышний подарил жизнь!

«Отче наш» на «Мёртвых душах»

Всевышний ещё не раз спасал нашему герою жизнь. Осенью 44-го в Прибалтике страшные бои шли на «Третьей промежуточной» между железной дорогой и озером на хуторе Яунгавари. Сидя в окопе, боец Васьковский читал слова молитвы «Отче наш» на листке из «Мёртвых душ», которую в письме прислала мама.

- В октябре 44-го наш полк был остановлен плотным миномётным и артиллерийским огнём. Окапывались быстро. Никогда больше мне не удалось видеть атакующую цепь немцев на таком близком расстоянии (метров в 50 - 60). Я слышал их команды. Они знали нашу жиденькую оборону и пулемётную точку. Атаковали, - вспоминает ветеран.

Когда атака затихла, наши пошли в наступление и… запутались, как в силках, в немецком МЗП (малозаметное препятствие) - посыпались автоматные очереди, летели гранаты. Наш герой с автоматом выпутался, прыгнул в окоп… Не все выжили в том бою. Григория спасла подвернувшаяся канава. Но в этот же день его ждал новый бой, не такой удачный. Солдаты решили двинуть к хутору, располагавшемуся рядом.

- Только мы встали из окопов - между нами и хутором сплошная стена от миномётного огня. Всплески взрывов. Мы побежали - только вперёд. Волны взрывов кидают меня то в одну, то в другую сторону. До дома в хуторе добежал благополучно. Отдышался, выбегаю из зоны миномётного огня с пулемётом наперевес. Немец дал очередь, промахнулся. Я вскакиваю, чтобы сделать перебежку, и… падаю от взрыва. Чувствую боль в правой ноге. Слава богу, основной удар достался моему другу «Максиму»!.. Тогда врачи медсанбата спасли от гангрены мою ногу.

Мина дала шанс

…В 1971 году Григорий Яковлевич поехал в санаторий в Юрмалу. И не удержался, отправился на поиски мест, где воевал. Не терпелось побывать там, где было так страшно. Вышел на железнодорожной станции, свернул в лес, благо местность помнил, и… отыскал тот окоп, который в далёком 44-м стал для него спасительным. Добрался наш герой и до хутора, где его ранили. Познакомился с его молодым хозяином Яном Гринберсом. В стене дома сохранились пули, которые немец тогда выпустил по бойцу Васьковскому. Теперь одна хранится у Григория Яковлевича - на память.

- А в следующую мою поездку в эти места, в 1974 году, садоводы мне показали найденную ими на пути от окопа до хутора неразорвавшуюся немецкую мину калибра 88 мм. Кто знает, взорвись она тогда - может, досталась бы мне. Видно, крепко мать молилась за сына…

После войны наш герой закончил Донецкий индустриальный горный инженерный институт, работал в газовой промышленности. В 1968 году перебрался в Горький. А в 1989 году написал дневник - всю правду о своём фронтовом прошлом. Писал для свих сыновей и внуков. А теперь решил передать в музей Приокского района. Пусть подрастающее поколение лучше воспитывается на воспоминаниях ветеранов, а не на лжеисторических домыслах о великом и страшном времени.

Смотрите также: