В сентябре 1941 года немецкие войска начали наступление на Москву. Горьковскому краеведческому музею, занимавшему особняк Рукавишниковых, со всеми ценностями было велено за неделю эвакуироваться в село Тонкино. Сотрудники музея, спасая культурное наследие страны, совершили настоящий трудовой подвиг в тылу. Подробности — в материале nn.aif.ru.
Клад в подвале
Постановлением Комитета обороны города Горького от 29 ноября 1941 года Горьковский краеведческий музей должен был за семь дней освободить здание усадьбы Рукавишниковых на Верхневолжской набережной.
На тот момент только на постоянной экспозиции в музее было множество предметов, имевших мемориальное, историческое и культурное значение. При этом с начала войны финансирование музея уменьшилось на 70%, часть сотрудников сократили, многие мужчины ушли на фронт. К декабрю 1941 года в штате числилось всего 10 сотрудников — пожилые люди и женщины. Им и предстояло за считаные дни эвакуировать музейные сокровища из огромной усадьбы Рукавишниковых.
Возглавила этот сложнейший процесс директор Горьковского краеведческого музея Мария Николаевна Голубева. До начала Великой Отечественной войны она занимала должность заведующей фондами и возглавила музей, когда предыдущего директора Горчакова перевели руководить госпиталем.
Когда началась война, сыну Марии Голубевой, Сергею Маркову, было четыре года. Он вспоминал, что во время первых бомбёжек Горького осенью 1941 года мама заворачивала его в одеяло и быстро бежала в краеведческий музей, где в подвале было оборудовано бомбоубежище. Пока бежали, мальчик смотрел на небо, там мелькали лучи от прожекторов. Зенитки стояли под откосом, на большой площадке, как раз возле музея...
В Тонкино решили эвакуировать не все экспонаты. Например, уникальный фарфор из музейной коллекции сотрудники бережно упаковали в сто бочек и под покровом ночи замуровали в подвале Дворца пионеров (ныне Дворец детского творчества им. В. Чкалова). О тайной операции знали единицы.
Краеведческий музей вернулся в Горький из эвакуации весной 1943 года. Сотрудники Дома пионеров были крайне удивлены, когда на их глазах из подвала извлекли бесценный клад фарфора в бочках.
Исчезла подвода с экспонатами
Несмотря на все сложности, десяток сотрудников музея справился. Люди смогли упаковать часть его ценностей в 221 огромный деревянный ящик. Ещё 64 ящика заняла музейная библиотека. Крупные экспонаты вроде мебели, элементов резьбы, макеты решено было оставить на хранение в разных учреждениях в Горьком.
Вагоны с музейными ценностями загнали на запасной путь станции Шахунья, откуда их 50 километров на подводах по тридцатиградусному морозу предстояло везти до Тонкина. Сложность была и в том, что у возчиков подвод, а это были в основном женщины и подростки, не было документов. Директор музея Мария Голубева очень переживала — везти предстояло настоящее культурное наследие. Не дай бог, что-то пропадёт! С кого потом спрашивать? Мария Николаевна положилась на честность простых людей, и они не подвели. Всё довезли до места назначения в целости и сохранности.
«Правда, одного из возчиков пришлось ждать с ценным грузом целую неделю. Мужчина простыл на морозе и решил заехать отлежаться в свою родную деревню — с экспонатами, — говорит директор Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника Юрий Филиппов. — Мне сложно даже представить, что за эти дни пережила моя предшественница Мария Голубева. Но мужчина всё содержимое подводы привёз и сдал на руки музейщикам».
«Каша никак не глоталась»
В Тонкино из Горького, кроме экспонатов Горьковского краеведческого музея, прибыли 23 человека — 10 его сотрудников и 13 членов их семей. Музейные экспонаты разместили в каменном здании местной школы. Приезжие сами кололи дрова, чтобы его обогреть. Вновь прибывших приписали к тонкинскому колхозу, они получали лишь 400 граммов хлеба, положенных по суточной норме.
«Мы готовили только кашу-„завариху“. В кипяток засыпаешь ржаную муку, и получается что-то вроде клейстера. Если сверху добавить чуток льняного масла — и есть было можно, — писал в своих воспоминаниях сын директора музея Марии Голубевой Сергей Марков. — Сперва у меня эта каша никак не глоталась, но потом я привык и даже начал мечтать о следующей порции».
По воспоминаниям Сергея Маркова, бельё музейщики стирали в ледяной воде щёлоком из золы. Однажды Мария Голубева шла по Тонкину по делам и вдруг увидела в снежной колее невероятно ценную по тем временам находку — кусок мыла. Потом ещё один, и ещё. Целых четыре куска мыла! Женщина аккуратно всё собрала, принесла домой и поделила мыло между своими сотрудниками.
Команда — возвращаться
По воспоминаниям Сергея Маркова, деревенские жители были не слишком рады приезжим из Горького. Якобы даже картошку продавали неохотно. Возможно, сельчане и сами голодали...
Для знакомства с местными жителями музейщики подготовили концерт: читали стихи, пели частушки, танцевали, рассказывали про историю края. Тонкинцам концерт очень понравился, и отношения с ними стали более тёплыми. «И этот праздник сделали практически бездомные, голодные, замёрзшие люди — самые настоящие герои тыла», — пишет Сергей Марков.
В 1943 году сотрудникам Горьковского краеведческого музея была дана команда возвращаться. На этот раз подводы из Тонкина до Шахуньи с ценным музейным имуществом тащили коровы, лошадей в сёлах практически не осталось.
В здание усадьбы Рукавишниковых Горьковский краеведческий музей официально вернулся 20 апреля 1943 года, хотя экспонаты вывозили из Тонкина и Уреня (туда они тоже попали) до весны 1945 года.
Но ещё в 1944 году Мария Голубева отказалась от поста директора и стала вновь заведовать фондами музея. «Слишком тяжело ей далась эвакуация», — вспоминал сын.
Мария Николаевна Голубева была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», медалью «За трудовую доблесть», а также значком «За отличную работу» Министерства культуры СССР. А главное — о ней помнят благодарные коллеги, нынешние музейщики.
