С хирургом Нижегородской областной детской клинической больницы доктором медицинских наук Надеждой Киреевой «АиФ-НН» беседует о нелёгком счастье - помогать маленьким пациентам.
Каждый раз как в первый
Злата Медушевская, «АиФ-НН»: Надежда Борисовна, вы с отличием окончили педиатрический факультет мединститута. Почему не пошли по простому пути, не отправились лечить детей в поликлинике, а стали хирургом?
Надежда Киреева: Поступив в вуз, я сразу спросила, есть ли возможность заниматься именно хирургией. Это было уже сформированное решение.
Вообще, почти каждого студента-медика во время обучения однажды начинает привлекать хирургия. Большим ореолом романтики овеяна эта специальность. Ты помогаешь людям и видишь результат своей работы. А в детской хирургии вообще работаешь на будущее. Была аномалия развития у ребёнка - ты её исправил, маленький пациент растёт здоровым человеком. В той же терапии результат не столь очевиден.
Но ежедневные трудности работы в хирургии, выдерживают единицы...
- Нужны особые личностные качества?
- Важно быстро принимать правильные решения. Иногда говорят, что хирург по темпераменту должен быть флегматиком - с холодной головой и горячим сердцем. А мой профессиональный опыт показывает, что лучше быть холериком - порывистым, решительным, дающим быструю реакцию, страстно увлечённым своим делом.
- Свою первую операцию помните?
- Это тоже относится скорее к романтизации образа хирурга: взял скальпель, встал к столу и сделал операцию.
Любой хирург начинает с небольших операций, применяя на практике теоретические навыки, которые он освоил. Проводятся такие вмешательства всегда под контролем более опытных специалистов. В хирургии путь становления врача долгий. Нередко настоящим профессионалом становятся годам к сорока.
Что касается крови… Я специализируюсь на детской урологии и андрологии, а также на абдоминальной хирургии (оперативном лечении заболеваний и травм органов брюшной полости и её стенок). Мы никаких «кровавых» операций не делаем. Иногда родители пациентов спрашивают: «Вы будете нас резать?» Я отвечаю: «Мы не режем. Мы оперируем». Часто это ювелирная работа.
Не хотят отдавать территорию
- Бывало, что коллеги-мужчины предвзято относились к вашей работе?
- Мужчины-хирурги не хотят отдавать женщинам свою профессиональную территорию. Я уверена: женщине в любой профессии надо знать больше, уметь больше – и только тогда сильный пол вынужден признать тебя. Но я честно скажу: стремиться к постоянному развитию – это моё. Всегда нравилось учиться новому.
- У вас как у детского хирурга есть плюсы - наверняка вам дети больше доверяют. Вы сама дважды мама, знаете, как найти подход к маленьким пациентам.
- Без любви к детям в детской хирургии невозможно, и неважно, мужчина ты или женщина. С ребёнком-пациентом работать всегда замечательно. Он доверяет взрослому человеку. Мы без труда находим общий язык. При том что я всегда разговариваю с детьми на равных. Есть общая цель - её надо достичь. Конечно, в мелочах приходится придумывать: вот сейчас тебе на ручку бабочку поставят, вот сейчас уснёшь и кино посмотришь.
Сложнее с родителями, бабушками и дедушками. У них бывает своё мнение. В детской хирургии в отличие от взрослой такие сложности в коммуникации есть.
Иногда родители, когда видят женщину-хирурга, удивляются: «Вы нас будете оперировать? А мы ждали, что придёт мужчина с большими волосатыми руками!» И такое восприятие есть. Но я думаю, что должны быть и хирурги-мужчины, и хирурги-женщины. Это уравновешивает подход к делу. Какая разница, кто оперирует, главное – как.
- Ошибок хирургам-женщинам так же, как и мужчинам, не прощают? Поблажек не жди…
- Врач сам себе их не прощает и переживает больше родственников маленького пациента. Те до конца всё равно не осознают всей серьёзности положения, а врач знает: ситуация может пойти по совершенно разным сценариям. Пока больной от тебя своими ногами не уйдёт – дело не закончено.
Да, вся ответственность за операцию ложится на хирурга, хотя процесс излечения ребёнка – это коллективный труд врачей, родителей, самого пациента. Оперативное вмешательство – лишь этап. И здесь хирург тоже не один – на положительный результат работает целая команда.
Но всё равно ты помнишь каждый негативный случай из своей практики. Это как пластинка, которая крутится в голове всю жизнь. Ты постоянно анализируешь варианты другого развития событий. С научной точки зрения хирург должен учиться не на своих ошибках.
Не «сгореть» на работе
- Почему у детей возникают пороки развития, которые вам приходится потом исправлять?
- К сожалению, от пороков внутриутробного развития не застрахован никто. На это могут влиять некие вредные факторы, которые негативно действовали на плод на ранних сроках беременности: перенесённые мамой заболевания, приём лекарств, неблагоприятная окружающая среда… Не исключён и наследственный фактор.
Важно, что сегодня такие проблемы позволяет диагностировать ультразвуковой скрининг. Анализируя эти данные, можно прогнозировать порок и далее создавать эффективный «маршрут» его лечения.
- Сейчас часто можно видеть, что родители собирают деньги на лечение детей за рубежом. Наши врачи помочь не могут?
- Весь объём оперативной хирургической помощи бесплатно оказывают в региональных стационарах. Если ребёнка невозможно прооперировать здесь, мы отправляем его в государственные столичные клиники по квоте.
Заграничное лечение - это скорее желание родителей перестраховаться. Мы регулярно собираемся с иностранными коллегами на конференциях, и я вижу: методы оперативного вмешательства везде одни и те же. Другое дело, что техническое оснащение там бывает лучше. Деньги в медицину государство должно вкладывать постоянно!
- Что ни говори, но работа у вас сложная. Как вы эмоционально разгружаетесь?
- Конечно, общаясь с семьёй – с мужем, дочерьми. Тем более что мои дети - тоже врачи.
Ещё плавать люблю. У хирургов от многочасовых стояний у операционного стола серьёзно страдает спина. И вообще нам надо быть в хорошей физической форме!
В театры ходить люблю... Но мысли о работе есть всегда. Риск эмоционального выгорания у хирургов очень высок - нужна постоянная внутренняя мобилизация.
- То есть вы сильная женщина-врач?
- Я лидер по характеру. И в жизни, как и у операционного стола, часто решения принимаю быстро.
Смотрите также:
- Родные пациенты. Детский гематолог – о доверии к российской медицине →
- Больные муковисцидозом: «Мы хотим просто дышать и жить» →
- Надень улыбку и забудь про болезнь →