ПОДЛОВИТЬ скупщиков антиквариата и уж тем более расспросить о секретах ремесла - дело почти немыслимое. О методах и целях их работы можно узнать только от сведущих людей - коллекционеров антиквариата, которые разбираются в этих вопросах от и до. Особенно если они когда-то сами “чесали” сельскую местность и занимались скупкой старины.
Тачку за Богоматерь
В АРЗАМАСЕ живёт один из таких людей: знаток антиквариата и практически единственный в России организатор частного музея старины Михаил Баландин.
В молодости, ещё в 80-х годах, он сам поколесил по городам и весям, причём не только Нижегородской области.
- Мы тогда собирались группой 5 - 7 человек, - рассказывает Михаил Юрьевич. - И ехали в Ярославль, Владимир, Суздаль или крутились где-нибудь у нас. Работали стандартно. Приезжаем, опрашиваем население, торгуемся... В ту пору заниматься этим делом было попроще. Интерес у антикваров к русской старине тогда только-только просыпался, и потому в деревнях было много невыбранных вещей. Сейчас ситуация несколько иная. По большей части всё, что представляет антикварную ценность, уже вывезено, и сейчас тем, кто занимается таким бизнесом, работать труднее. Так что скупка не активизируется, а, наоборот, постепенно сходит на нет.
- Скупали, наверное, по дешёвке?
- Отнюдь. Вы думаете, в сёлах у нас сплошь и рядом простаки да невежи? Я вам без шуток скажу: как-то раз в 80-х я даже “Жигулёнок”-двойку, на котором приехал, отдал. Хозяин иконы, а это была Богоматерь Тихвинская палехского письма, просто рогом в землю упёрся. Я ему говорю: “Возьми деньгами, чудак”. А он мне: “Нет, машину давай”. Так и пришлось согласиться. А в другой раз, помню, мотоцикл на икону выменял... Хотя, конечно, многие люди истинной цены вещей не знают. И никто из тех, кто занимается скупкой, им её никогда не скажет. Самому же определить ценность предмета нереально. Для этого зачастую нужны и соответствующее образование, и немалые знания. Я, например, профессиональный художник-пейзажист, в своё время закончил Московский университет искусств, отделение станковой живописи и графики. Да плюс столько лет являюсь “досочником” (так называют в среде антикваров того, кто специализируется на иконах. - Авт.). И то иной раз в тупик становлюсь...
- Понятно, что иконы скупают и продают в частные коллекции. А вот зачем берут ямские колокольчики?
- Это смотря какие колокольчики. Обычные, фабричной штамповки, с надписями вроде “Лети с приветом” или “Давай, залётные” не редкость и стоят недорого: пять-десять долларов за штуку. А вот если мне приносят колокольчик с матерщинной надписью, то я сразу плачу за него тысячу долларов. Это кустарная работа и большая редкость.
Затянуло как в омут
АНТИКВАРНОЕ дело имеет свойство постепенно затягивать людей. Начиная заниматься им с целью обогащения, они порой превращаются в завзятых коллекционеров и приобретают старинные вещи, которые выгодно продать нельзя в принципе. Примерно такое случилось и с Михаилом Баландиным. Сейчас в его доме, где когда-то жили известные арзамасские купцы Жевакины, организован небезызвестный в Арзамасе музей старины. Здесь находятся сотни экспонатов - от коллекции замков разных размеров и утюгов до древних музыкальных инструментов и полотен художников.
- Первыми вещами в моей экспозиции стали иконы, лампадки и некоторые другие предметы религиозного культа, - делится историей музея Михаил Баландин. - Хотя экспонатов накопилось довольно много, на музей всё это собрание как-то не походило. Вскоре я понял почему. Потому что главный принцип музейной экспозиции - разноплановость. С тех пор этому принципу и следую.
Фото Николая ПАРФЁНОВА