На прошлой неделе театр приехал с гастролями в Нижний. И первым делом актёры во главе с Николаем Николаевичем приехали в гости в пресс-центр «АиФ-НН».
Не послушались и не ошиблись
- Николай Николаевич, как вы решились на обменные гастроли? Вы почти на неделю отправились в Нижний, а на сцене вашего театра выступает Нижегородский театр драмы им. Горького?
- У труппы назрела необходимость уехать из Москвы в какое-нибудь родное место. А Нижний Новгород для нас родной. Да и театр драмы им. Горького для нас - практически родная площадка. Мы очень любим вашу публику. И это не голословно.
Отношение множится на вашу историю, на нашу любовь к России, к вашему пейзажу. Из окон нашей гостиницы видны четыре храма. Утром мы видели 3 световых явления. В 7 утра светило солнце, потом стало пасмурно и завершилось всё пургой. Красиво!..
Нижегородцы привезли в Москву «Дядю Ваню» А.П. Чехова, «Гранатовый браслет» А.И. Куприна, «Женитьбу» Н.В.Гоголя, «Зойкину квартиру» Михаила Булгакова и «Одноклассники» Юрия Полякова. Зритель оценил.
…Вы знаете, я сталкивался со случаями, когда публика из разных стран одинаково реагирует на один и тот же спектакль. Мы были с гастролями в Сеуле, играли спектакль «Афган» на русском языке. И можете себе представить - в минуту молчания, обыгранную в постановке под песню Саши Розенбаума «Чёрный тюльпан», зритель встал. Женщин выводили со слезами. Российский зритель реагирует абсолютно так же.
В темноте интимных связей
- Сейчас театры, особенно столичные, любят технические навороты, различные ноу-хау для усиления воздействия на зрителя. Как вы относитесь к таким спецэффектам?
- Наш театр был всегда нищим. Например, Костя Райкин, который скоро приедет в Нижний, сделал «Трёхгрошовую оперу» Брехта за $500 000. Вот вам и «опера нищих»! Там машинерия, механика, потрясающий свет. Зрители говорили: это опера богатых.
Наш театр пользовался всегда минимальными изобразительными средствами. 18 лет нас не финансировало государство - мы работали при тусклом свете софитов и зарплате в 12 000-16 000 руб. Жили впроголодь, в режиме самовыживания. Правда, с 2008 года нас начало финансировать Правительство Москвы. До этого, когда Таганка распалась и часть труппы осталась с Юрием Любимовым, а часть ушла за мной, превратившись в «Содружество актёров Таганки», власти нас держали в блокаде.
- Без финансирования, наверное, приходится идти на поводу у публики? Чтобы зритель приходил на спектакль, билеты покупали.
- Никогда наш театр на поводу у публики не шёл. Конечно, мы пытаемся вводить в содержание спектакля зрелищность, модную сегодня. Но почему зрелищность должна быть повязана с распущенностью, с дурным вкусом, обнажённого, не всегда красивого тела, как мужского, так и женского? По мне, это нужно оставлять в темноте интимных связей.
Наш репертуар сам говорит, какие мы. Ставим Чехова, Некрасова, Островского, Салтыкова-Щедрина. К примеру, спектакль «Арена жизни» по Щедрину, который нам, к сожалению, не позволила привезти нижегородская площадка. Нам удалось сложный литературный текст совместить со зрелищностью.
Действие происходит в сумасшедшем доме, который я как режиссёр поместил в цирковую обстановку. Наши актёры летают, поют, крутят сальто-мортале, играют на саксофоне, жонглируют. И тогда сложность содержания съедается, обнажая смысл. Мы идём больше по содержательной части, чем по вульгарно-зрелищной. Техника - это хорошо, но если у тебя есть 2-3 хороших артиста, у тебя всё получится. Настоящий артист - жадный до работы, он трудоголик.
Не вырвать из сердца
- Кстати, о трудоголиках. В этот раз вы привезли в Нижний один из своих самых успешных спектаклей «ВВС (Владимир Семёнович Высоцкий)», где, по вашим словам, поэт представлен именно трудоголиком. Расскажите, как вы создавали такое личное для себя произведение?
- Мы с Володей играли одни и те же роли в театре, никогда не испытывая другу к другу зависти. Мы были в разных ипостасях. Одно время мы были очень дружны и даже спали в одной постели в небольшой квартирке, где они жили с его первой женой Люсей Абрамовой.
В молодости мы на многие вопросы смотрели одинаково. При жизни мы не знали, что он пишет такие стихи. Мы знали блатные, бытовые, военные вещи, но мощные шекспировские стихи открылись после его смерти. Когда это открылось, я просто обалдел, как он велик своим словом. Я хотел рассказать, каким он был, поэтому и создал спектакль «ВВС...». Если бы он хотел уехать, если бы он ненавидел свою страну, как сейчас говорят многие, он бы уехал - для этого были все возможности при браке с Мариной Влади. Но он болезненно боготворил свою родину. Он не мог вырвать её из своего сердца.
У Достоевского есть чудесная мысль: есть химическое соединение, связывающее художника с родной землёй; стоит ему оторваться от неё - он перестаёт существовать как художник.
«Эсэсовцы» и пьяный город
- Как друг Высоцкого вы можете понять и принять недавно нашумевший фильм о Высоцком?
- У фильма нет никакого успеха. Я слышал исключительно отвратительные отзывы публики. Даже не стал его смотреть. Если во главу угла поставлено Володино пристрастие к алкоголю и наркотикам. Значит, там вообще нет никакого анализа жизнедеятельности великого человека, который оставил после себя такое мощное наследие! Создатели фильма наварили на этом за 2 недели 15 млн руб. Молодцы!..
Жаль, что в Высоцком разглядели только недуг. Лучше оглянитесь вокруг, мы на грани физического вымирания. В День знаний в Братске весь город идёт на праздничную линейку в школу пьяный - начиная от папы, мамы и заканчивая первоклассником, которого ведут за руку. У людей зарплата 5000-6000 руб. Полиция сформирована наполовину из бандитов, и реформа ничего не дала. Это «эсэсовцы» какие-то.
Но когда ты видишь подвиг майора Сергея Солнечникова, закрывшего своим телом гранату, чтобы не пострадал солдат, понимаешь: ещё не всё потеряно. И я уверен, что настоящий интеллектуальный зритель никогда не откажется от общения с живым искусством - театром, который пробуждает, возбуждает и очищает душу.
Смотрите также:
- Они прожили вместе 40 лет и три года: великий актёр и великая женщина →
- Георгий Демуров: «Не боюсь прослыть старомодным!» →
- Символизм отношений на нижегородской сцене →