Примерное время чтения: 7 минут
10459

Детство в Освенциме. Как брат и две сестры пережили ужасы концлагеря

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 15. Аргументы и Факты - Нижний Новгород 11/04/2018
Таня Третьякова.
Таня Третьякова. АиФ

11 апреля ежегодно отмечается Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Жительница Нижнего Новгорода Татьяна Третьякова ребёнком прошла два лагеря смерти - Освенцим и Любенс-дорф. О том, как сумела выжить и не потерять веру в то, что жизнь прекрасна, она рассказала журналисту «АиФ-Нижний Новгород».

Смерть за колючей проволокой

Татьяна Мироновна Купченко (по мужу Третьякова) родилась в 1942 году в партизанском отряде. Отец ушёл в партизаны, как только в июле 1941 года немцы вошли в белорусский Витебск. Следом за ним в непролазные леса Белоруссии ушла и жена с двумя детьми - пятилетним Володей и двухлетней Верой. А там и Танечка появилась на свет…

Летом 1943 года отца убили. Мама, прихватив малышей, стала скрываться от полицаев в одной из сгоревших деревень. Вскоре семью обнаружили…

«Огромную колонну пленных погнали до эшелонов, - пересказывает Татьяна Мироновна воспоминания матери. - Шли пешком без отдыха много часов. У трёхлетней Веры опухли ножки. Мама всю дорогу несла меня на руках. Устали все ужасно. Мама в отчаянии подошла к охраннику-немцу и, рухнув на землю, сказала: «Нет сил идти! Убей нас всех сразу!» Но фашист усмехнулся: «Мать, жаль детей». Поднял и погнал семью дальше…»

Самое страшное было впереди. Колонну привезли в лагерь смерти «Освенцим». Всех помыли, побрили наголо, одели в полосатые робы, выкололи на руках номера. Таня стала узницей женского пола под номером 61 532.

По воспоминаниям мамы и старшего брата, во дворе лагеря стояли крематории, там сжигали узников, уже задохнувшихся в газовых камерах. В основном это были евреи. Их привозили грузовиками. Машина смерти не останавливалась ни на секунду.

К русским фашисты были более «гуманны» - гоняли на работы, ставили на этих людях опыты. Маму Татьяны Мироновны намеренно заразили тяжёлым вирусным заболеванием и лечили некими новыми методиками. Женщина выжила чудом.

Спали узники в бараках на соломе. Каждое утро оттуда выносили по несколько трупов, а живых абсолютно голыми выстраивали на перекличку. Обессилевшие люди старались плечами поддерживать соседей по строю. Знали: если упасть на землю, охранники тут же отволокут тебя в специальные шурфы и забросают грунтом. Там в страшных муках люди по несколько дней умирали…

Через пару месяцев немцы стали отбирать жизнеспособных детей для пересылки в другой лагерь.

Скорее всего, планировалось, что после победы фашистской Германии эта живая рабочая сила будет работать на благо новой мировой державы. Таня с братом и сестрой попала в число тех, кого отняли у матерей и увезли на запад страны в лагерь «Любенсдорф». На прощание мама сказала старшему брату: «Володя, не бросай девочек! Береги их до последнего!»

Мама Володя

И шестилетний мальчишка, сам ещё кроха, стал заботиться о сестричках. Да так, что младшая Таня вскоре стала называть его мамой! Днём мальчика угоняли на полевые работы, а вечером он возвращался нянчить сестёр. Часто заставал Таню с кровавыми коленками.

«Самых маленьких никуда не выпускали из бараков, - продолжает Татьяна Мироновна. - А в стенах были щели. А я всё пыталась посмотреть, что же снаружи. Надсмотрщица била меня плетью или на долгие часы ставила коленями на горох».

Ели малолетние узники хлеб из древесных опилок и баланду из картофельных очисток. Когда через три года русские и американские войска пришли освобождать детей, большинство от бессилия не могли уже встать с нар. Многие были полуслепыми от недостатка витаминов и солнечного света.

Но были и в лагере смерти удивительные моменты. Таниного брата Володю немецкий охранник, стороживший барак с детьми, научил писать русские буквы. Почему-то приглянулся ему любознательный пацан, который интересовался автоматом сторожа.

После освобождения детей увезли в Россию, стали распределять по детским домам. Володя должен был уехать на Урал, а девочек, Веру и Таню, отправляли в Дмитров. Но мальчик помнил просьбу матери беречь малышек. Девятилетний пацан сам пошёл к коменданту и упросил его отправить всех в один детский дом. Там Таня даже не засыпала, пока «мама Володя» не посидит с ней перед сном.

«Ещё в Освенциме мама велела Володе, если мы выживем, ехать к бабушке в деревню в Витебской области, - рассказывает Татьяна Мироновна. - Но брат не помнил точного адреса и, как Ванька Жуков из чеховского рассказа, сочинил письмо на деревню бабушке. Мол, внуки ищут её. Так и написал на конверте: «Бабушке Соне. Витебская область». И вот, представьте, письмо это нашло адресата! Конечно, на тот момент нас уже искала и мама, прошедшая все ужасы Освенцима.

Матери не разрешали забрать ребят из детдома - их надо было вылечить и откормить.

Помню, как впервые в сознательном возрасте увидела маму - чужая женщина в платочке сидит на лестнице. Я плачу, поскольку не хочу идти на руки к чужой тётке, а она плачет, что я её не узнаю…»

Судили за картошку

Мама забрала детей и увезла к бабушке Соне в ту самую деревню в Витебской области. Вот только деревни уже не существовало - сожгли её фашисты дотла. Жили там люди в партизанских землянках. Но и в таких тяжёлых условиях жизнь была по-своему прекрасна.

«Вот что ни говори, а послевоенное детство счастливым нам казалось, - смеётся Татьяна Мироновна. - Нас в детском доме петь, танцевать научили. Мы с братом и сестрой, пока мать на работе, ходим по окрестным полям, лугам и горам - песни поём, танцуем. Брат меня всё шоколадом из глины угостить норовил. Мне странно сегодня слышать, когда женщины, ссылаясь на трудные времена, оставляют детей в роддомах или когда братья и сёстры делят что-то между собой. Мы всего этого не знали и не понимали после концлагеря! Мама работала круглые сутки. Брат в школу в её туфлях-лодочках ходил, каблуки только отпилили - и ничего! Хорошо, что хоть такая обувка была, а то бы босиком пришлось…»

А местные советские власти проблемы женщин, поднимавших детей в одиночку, понимали не всегда. Бывшую узницу Освенцима хотели судить… за гнилую картошку. Женщина собирала её на поле, чтобы сделать для детей лепёшки. Делать этого было категорически нельзя. На суд мать пришла с тремя детьми и твёрдо сказала: «Мы прошли немецкие концлагеря все вместе. Сажайте теперь тоже всех». От решительной женщины отступились...

Кроме умения радоваться мелочам, страшное детство научило ставить перед собой цели. Владимир, Вера и Татьяна Купченко получили хорошее образование, всю жизнь успешно трудились, завели семьи, детей. И старались не афишировать, что были малолетними узниками фашистских концлагерей.

«Мы не считали себя особенными, - рассуждает Татьяна Мироновна. - Льгот не просили. Жили как все. Время было такое. Современной молодёжи этого не понять!»

Татьяна Мироновна Третьякова давно похоронила и маму, и брата Володю, и сестру Веру. Но память о них она хранит, как и хранит воспоминания о лагерях смерти, чтобы рассказывать современникам, какой ценой далось вот это мирное небо над головой.

Оцените материал
Оставить комментарий (2)

Также вам может быть интересно