Через 27 лет после окончания войны нижегородец, ветеран Григорий Васьковский нашёл окоп, который спас ему жизнь.
Григорий Яковлевич родился в Белоруссии, в деревне Васьковка Могилёвской области. Он жил два года в немецкой оккупации, на фронте прошёл от Урала до Риги, 17-летним пацаном смотрел смерти в лицо, был два раза ранен. Но выстоял!
На языке смерти
- Немцев я и до фронта видел, - рассказывает наш герой. - Видел и подлость наших, и поведение власовцев. Когда в 41-м фашисты шли в наступление, захватывали территории, наши командиры выходили из окружения и скрывались в деревнях. Немцы на их поиски высылали карательные отряды.
Однажды такой отряд окружил Васьковку, немцы согнали всех мужиков на лобном месте, выстроили в линейку, заставили старосту Луку Соковича своих опознавать. Не «нашими» оказались 5 человек. За одного заступилась местная жительница, двое показали немецкие листочки, призывающие бросать оружие и идти домой, ещё один из соседней деревни. Только у двоих мужчин не было алиби. Их отвели на кладбище и… расстреляли. При обыске немцы обнаружили у убитых командирский ремень, солдатские ботинки. Выжив в бою с врагом, они не смогли выбраться из окружения… Русские полицаи в карательном рвении себя не сдерживали - усердно истребляли всех подозрительных. Нашли в сарае у леса спящего человека - пустили в расход. Уже после войны могилы невинно убиенных вскрывали, останки увозили в райцентр, где они находили вечное пристанище в общих захоронениях.
…Григорий Яковлевич оккупацию застал подростком. В том возрасте, когда человек начинает взрослеть, искать путь в жизни, наш герой смотрел в глаза людям, которые говорили на языке смерти. И как понять, когда свои мужики переходят на сторону врага? Однажды с мальчишками они так напрямую и спросили власовцев, зашедших в их деревню на постой и заставивших подростков рыть окопы и стеречь их оружие:
- Зачем вы это делаете?
- А вот побыл бы ты в плену, поголодал бы. Нас вынудили.
- В оккупации деревенским мужикам, которых на фронт не забрали, тоже приходилось подстраиваться, - вздыхает ветеран. - Вместо председателя колхоза посадили бургомистра. Он новые порядки навёл: имущество колхозное поделить, землю раздать - сами пахать, сеять будете. Нам вот инвалидный конь достался. На нём и работали. Все соглашались, надо же было как-то жить. А ведь были и те, кто переходил на другую сторону добровольно.
Григорий Яковлевич хорошо запомнил освобождение Белоруссии. Когда немцы отступали, сельчане рыли окопы на лугах, на своих огородах, чтобы защититься. Быстро поняли: это не спасёт. И ушли в леса.
- Три дня мы просидели, стало голодно. А у нас в сарае жил кабанчик Соловей. Брат прокрался ночью, его забил, а мама попыталась днём из деревни вывезти. Русские полицаи отобрали и телегу, и кабанчика… - грустно рассказывает наш герой. - Совсем скоро деревню отступающие немцы сожгли. В этот день к нам пришёл освободитель. В лесу мы встретили нашего солдата (видимо, разведчика), который стал нас расспрашивать, откуда мы, как живём, и повёл нас в деревню. Пепелище, одни печи торчат… Следом за солдатом пришли наши войска.
На волосок от гибели
На фронт Григория Яковлевича призвали 5 ноября 1943-го. Сначала служил в учебном стрелковом полку, затем перевели в 166-й стрелковый полк Робнинской дивизии. Был пулемётчиком, миномётчиком. Войну прошёл рядовым солдатом, в конце ефрейтора дали. Наверное, именно в силу юного возраста Григорий Яковлевич тогда совершал поступки, которые можно назвать отчаянными. К примеру, однажды вышел один на один с карабином на немецкого пулемётчика:
- Колонна преодолела эстонский хутор и вошла в лес. Наш паренёк повернул к ручью. Выбегает бледный: «Немцы!» И я, неожиданно для самого себя, срываю с плеча карабин и бегу к ручью. Прямо на меня, в лицо, метрах в 20 страшно торчит дуло немецкого пулемёта, лежат трое солдат. Ну всё! Пальнёт очередью, и конец! Бросаюсь на колено, стреляю. Пулемётчик опрокидывается навзничь, двое других скрываются в кустарнике. Наши вражеский отряд схватили. А меня трясёт: я был же на волосок от смерти. И впервые в лицо убил человека, паренька лет 18 - 20. Это не то что стрельба из миномёта…
Впоследствии Григорий Яковлевич часто думал: что же толкнуло его одного побежать в сторону немцев:
- Безрассудность молодого неопытного солдата? Заученная статья боевого устава: «Задача пехоты сблизиться с противником и поражать его огнём, гранатой и штыком»? Почему немцы не открыли огонь? Загадка. Так или иначе здесь мне Всевышний подарил жизнь!
«Отче наш» на «Мёртвых душах»
Всевышний ещё не раз спасал нашему герою жизнь. Осенью 44-го в Прибалтике страшные бои шли на «Третьей промежуточной» между железной дорогой и озером на хуторе Яунгавари. Сидя в окопе, боец Васьковский читал слова молитвы «Отче наш» на листке из «Мёртвых душ», которую в письме прислала мама.
- В октябре 44-го наш полк был остановлен плотным миномётным и артиллерийским огнём. Окапывались быстро. Никогда больше мне не удалось видеть атакующую цепь немцев на таком близком расстоянии (метров в 50 - 60). Я слышал их команды. Они знали нашу жиденькую оборону и пулемётную точку. Атаковали, - вспоминает ветеран.
Когда атака затихла, наши пошли в наступление и… запутались, как в силках, в немецком МЗП (малозаметное препятствие) - посыпались автоматные очереди, летели гранаты. Наш герой с автоматом выпутался, прыгнул в окоп… Не все выжили в том бою. Григория спасла подвернувшаяся канава. Но в этот же день его ждал новый бой, не такой удачный. Солдаты решили двинуть к хутору, располагавшемуся рядом.
- Только мы встали из окопов - между нами и хутором сплошная стена от миномётного огня. Всплески взрывов. Мы побежали - только вперёд. Волны взрывов кидают меня то в одну, то в другую сторону. До дома в хуторе добежал благополучно. Отдышался, выбегаю из зоны миномётного огня с пулемётом наперевес. Немец дал очередь, промахнулся. Я вскакиваю, чтобы сделать перебежку, и… падаю от взрыва. Чувствую боль в правой ноге. Слава богу, основной удар достался моему другу «Максиму»!.. Тогда врачи медсанбата спасли от гангрены мою ногу.
Мина дала шанс
…В 1971 году Григорий Яковлевич поехал в санаторий в Юрмалу. И не удержался, отправился на поиски мест, где воевал. Не терпелось побывать там, где было так страшно. Вышел на железнодорожной станции, свернул в лес, благо местность помнил, и… отыскал тот окоп, который в далёком 44-м стал для него спасительным. Добрался наш герой и до хутора, где его ранили. Познакомился с его молодым хозяином Яном Гринберсом. В стене дома сохранились пули, которые немец тогда выпустил по бойцу Васьковскому. Теперь одна хранится у Григория Яковлевича - на память.
- А в следующую мою поездку в эти места, в 1974 году, садоводы мне показали найденную ими на пути от окопа до хутора неразорвавшуюся немецкую мину калибра 88 мм. Кто знает, взорвись она тогда - может, досталась бы мне. Видно, крепко мать молилась за сына…
После войны наш герой закончил Донецкий индустриальный горный инженерный институт, работал в газовой промышленности. В 1968 году перебрался в Горький. А в 1989 году написал дневник - всю правду о своём фронтовом прошлом. Писал для свих сыновей и внуков. А теперь решил передать в музей Приокского района. Пусть подрастающее поколение лучше воспитывается на воспоминаниях ветеранов, а не на лжеисторических домыслах о великом и страшном времени.
Полосатый рейс длиною в жизнь