Сделал биографию
Иосиф Райхельгауз с детства проявлял себя как яркая натура. В 3 года он впервые выступил со стихотворением на публике, а через какое-то время его отчислили из детского сада за плохое поведение. Он пел в хоре, посещал кружок авиамоделирования, увлекался альпинизмом, работал электросварщиком, пару раз вылетал за «профнепригодность» с режиссёрских факультетов театральных институтов, а похоронам Анны Ахматовой предпочёл… свидание с девушкой.
Чем не биография настоящего Артиста?
«Многое утрачено»
- Иосиф Леонидович, вы нередко приезжаете в наш город. Как можете оценить его театральную жизнь?
- Я желаю Нижнему Новгороду вернуться на то место, которое он долгие-долгие десятилетия занимал в театральной жизни России. Хорошо знаю историю российского театра, и знаю, что Нижний Новгород был одной из театральных столиц России. Сегодня многое утрачено.
Сейчас читаю нижегородские афиши и понимаю: если бы я хотел много заработать, я бы сделал какой-нибудь неприличный спектакль с названием «Жена моего мужа» (свежая премьера нижегородского театра драмы. - Авт.) или там «Трое в одной пижаме», приехал с ним в Нижний Новгород - и собрал бы пятую часть зрителей города.
Но нужно ставить современные пьесы, потому что мы хотим развивать российскую драматургию и представлять страну на фестивалях.
Блистайте… дома
- Вы профессор ГИТИСа. Недавно провели мастер-класс для студентов Нижегородского театрального училища имени Евстигнеева. Порадовали вас ребята?
- У вас действительно такое замечательное театральное училище, подрастают молодые артисты! Это должно помочь театрам города вернуться к тем старым историческим временам и к тем серьёзным вершинам, которые театр завоёвывал, но с которых он спустился. Я надеюсь, что ненадолго.
- С годами не уменьшается поток желающих поступить, например, в наше театральное. Как вы думаете, с чем это связано? Ведь выпускников театральных институтов много, а звёздами, артистами, уезжающими из Нижнего в Москву, становятся единицы.
- Звёздами в любой профессии становятся единицы. А такой интерес к театральной профессии существует, во-первых, потому что людям есть что сказать, во-вторых, кажется, что сделать это несложно: достаточно выйти на сцену в красивом костюме, выучить хорошие слова - и ты уже многое можешь…
- Но ведь далеко не каждый, кому есть что сказать, поступает в театральное?
- Все рассказы про ограничения - это истории абитуриентов, которых не взяли. К таким байкам относятся: «требовали интима», «не взяли из-за возраста», «не было «кошелька» или «мохнатой лапы», которая заплатит»...
Если приходит интересный человек, на которого хочется смотреть, слушать, разгадывать, - его берут, независимо ни от чего! А если мне кто-то понравится и я захочу взять его к себе работать в театр, я пойду к ректору, министру, к Господу Богу - и он будет работать у меня!
- А у вас есть секрет, как покорить приёмную комиссию в театральном вузе?
- Секрет очень простой: с младых ногтей заниматься собой. Заставлять себя читать книги, смотреть хорошие фильмы. Заниматься спортом, участвовать в серьёзных культурных тусовках - например, поэтических. Ходить на выставки, слушать музыку и так далее. Потому что человек, насыщенный культурой, может эту культуру проявить. А если ему нечего показывать, то и в театре делать нечего. Если пришёл поблистать на сцене, не имея на то оснований, он никуда не поступит.
Спектакль как борщ
- Как вам работается со студентами?
- Я со студентами работаю так же, как с артистами. Воспринимаю их как своих коллег, комментирую их работу.
Совершенно уверен, что первокурсник может изобрести нечто такое в театральной технологии, может так придумать разрешение некой сцены из классического произведения, как не придумает замечательный зрелый режиссёр.
- Как у вас получается такое отношение к студентам сохранять? В вашем театре что ни актёр - то звезда.
- Студент, окончивший мой курс, - для меня как ребёнок: я слежу за его судьбой, интересуюсь его работами.
- Как вы считаете, зритель всё-таки ходит в театр на пьесу или на актёра?
- Спектакль - это такое сложное сочинение… Это борщ! Говорить о том, что я варю борщ и хочу вас удивить капустой - странно. Конечно, я хочу, чтобы мясо было свежее, морковка была не гнилая. Но я собираюсь для вас варить борщ! И пьеса, и артист сами по себе ценны. Но дело режиссёра - соединить всё это, сделать из всех этих компонентов нечто совершенно самостоятельное по духу. Поэтому, когда я что-то делаю, хочу, чтобы это было объёмно. Чтобы человек узнавал себя. Вне зависимости от пьесы и актёров, играющих в ней.
- А часто вам приходится произносить актёрам и студентам: «Не верю»?
- Да, приходится говорить так актёрам. Но главное: я часто говорю «Не верю!» самому себе - мне не всегда нравится моя работа. А себе верить необходимо, ведь тогда поверишь и артисту, и художнику, и драматургу.
Сыграть в «Медведя»
- На днях на сцене вашего театра состоялась премьера по произведению Дмитрия Быкова «Медведь». Судя по всему, острое социальное произведение…
- Этот спектакль представляет собой редчайший в наше время жанр - жанр политического памфлета. И многие действующие лица узнаваемы - это персонажи из нашей политической жизни. И так как этого жанра давно не было на русской сцене, нам очень тяжело. Но мы очень надеемся, что зритель сыграет с нами в игру, которую мы предлагаем.
- А вдруг политики в театр ходят? Не страшно их обличать?
- Ходят-ходят (улыбается). Нас балуют, нас не забывают, и к нам, к счастью, ходят самые разные зрители: бизнесмены, и политики, и деятели русской культуры. Но нам не страшно!
Иосиф Райхельгауз: «Зал полон, несмотря на кризис» 
Иосиф Кобзон о песнях-жемчужинах, семье и карьере