В городах России - волна разборок подростков из-за «неправильной» одежды. Почему вещи становятся поводом для подростковой агрессии, в чём виноваты дети, и что делать родителям, разбирался журналист «АиФ-Нижний Новгород».
Заочная травля
Не так давно в Нижнем Новгороде сверстники жестоко избили 15-летнего школьника за «неподходящую» одежду. Затем фотографию подростка, лежащего на снегу в крови, выложили в социальной сети. Школьник, скорее всего, был избит именно за камуфляжные штаны. Происшествием уже заинтересовались сотрудники правоохранительных органов.
Спустя несколько дней зверски расправились с 13-летней школьницей. Её обидчицам не понравилась одежда жертвы и слишком скромный макияж. Более того, одна из нападавших потом в соцсети вымогала у пострадавшей деньги за сломанный в ходе драки ноготь и разорванные джинсы.
Оказывается, сегодня драки тинейджеров из-за футболок, кроссовок и макияжа под странным лозунгом «Поясни за шмот» захлестнули всю Россию. В переводе с молодёжного сленга это означает: объясни, какое ты право имеешь носить то, что сейчас на тебе, а если не сможешь - побьём. Бьют за камуфляжную одежду, вещи с логотипами известных модных брендов.
Как же «пояснить за шмот»? По мнению участников движения, если на тебе надета вещь от настоящего бренда, нужно показать бирку. Если там стоят все логотипы, то тебя не тронут. А если нет, то придётся отвечать за «паль».
Но до кровавых разборок в век современных технологий дело доходит нечасто. Обсуждение «идеологии» и фото потенциальных жертв нижегородские подростки выкладывают в специально созданной региональной группе в соцсетях. Страшно, что число её адептов уже перевалило за 30 тысяч человек! Получается, любой агрессивно настроенный пользователь группы может перейти по ссылке на страницу подростка, чей внешний вид вызывает вопросы, и оставить там обидный комментарий или даже угрозы. Неугодным буквально устраивают травлю в Сети. Такое поведение молодёжи сегодня обозначают термином «кибербуллинг». Это намеренные оскорбления, угрозы и разглашение компрометирующих данных о нём - как правило, продолжительное время.
«Сама проблема лукизма - ненависти одного человека к другому по внешнему виду, конечно, не новая, - говорит нижегородский социолог и психолог Евгений Шорыгин. - Просто в наши дни это приобрело другую форму из-за распространения информационных технологий. У агрессоров появилась возможность, так сказать, в заочной форме выставлять человеку претензии. То есть ты не бьёшь по лицу, а бьёшь словом и, как правило, знаешь: ничего тебе за это не будет. Как правило, вступают в такие группы люди, которые с собственной агрессией самостоятельно справиться уже не могут. Им её нужно выплёскивать. Чаще всего они проецируют на жертв свои страхи, психологические проблемы. Здесь одежда - лишь повод. Между тем совсем не важно, какая форма насилия - очная или заочная, последствия в любом случае могут быть страшными, вплоть до суицида! Особенно если у человека-«мишени» тонкая душевная организация».
Есть мнение, что следы нижегородской части движения «Поясни за шмот» ведут к околофутбольным кругам. Якобы это они группировки разных клубов различают издалека по вещам.
«Раньше человек в шарфе «Спартака» мог подойти к человеку в шарфе ЦСКА и предложить подраться (как будто бы ответить за «цвета»), - рассуждает активный участник общероссийского футбольного движения нижегородец Иван Духов. - Более того, болельщик «Спартака» мог подойти к болельщику «Спартака», на котором так называемый хулиганский шарф клуба, и спросить, сколько выездов на матчи тот сделал, в скольких драках участвовал, кого из лидеров спартаковского движения знает. Не ответил? Могут снять шарфик как с недостойного».
Спасёт семья?
Как же быть тем, кто стал объектом таких агрессивных нападок? Замкнуться в себе и в одиночку отражать атаку злых сверстников? Стать как все? Обратиться за помощью к взрослым?
«Здесь всё зависит от ситуации, - продолжает Евгений Шорыгин. - Зачастую слишком решительные действия родителей могут нанести ребёнку дополнительную травму: мне, мол, и так плохо, а ты ещё раздуваешь проблему, выставляешь меня ябедой перед окружающими. Однако, если в семье есть атмосфера принятия, то подросток сможет обратится к родителям и рассказать о проблеме. А это уже большое дело! В семье, где царят взаимопонимание и любовь, та же травля в Сети не воспринимается ребёнком так уж остро: не его проблема, что он кому-то не нравится. Главное - близкие его принимают таким, какой он есть. Что делать после травли - становиться как все? Это вопрос личностных психологических ресурсов каждого человека: готов ли он бороться за свои принципы? Как правило, ощущение самопринятия у подростков очень связано с внешним образом. Стремление «быть как все» может сломать личность».
Системная беда
«Движения «Арестантский удел един» (А.У.Е.) и «Поясни за шмот» - это не какие-то частные случаи негативных проявлений, а серьёзная проблема, которая может привести к тяжёлым последствиям, если не будет адекватной реакции сверху, - считает полковник милиции в отставке, бывший глава Нижегородского управления по борьбе с организованной преступностью, кавалер ордена Мужества РФ Евгений Макаров. - Надо признать, что расслоение российского общества произошло, и пропасть между слоями не сокращается, а продолжает расти. В молодёжной среде произошла переоценка ценностей, и на лидирующие позиции вышло стремление к материальному благополучию, какой бы мотивацией это ни прикрывалось.
Почти без внимания остались дети из так называемых неблагополучных, малообеспеченных семей. Вот и сбиваются они в различные группировки, где лозунг один: не можешь купить - забери силой у того, у кого это есть, им ещё дадут!
Неужели история ничему не учит? Ведь даже в более тяжёлые времена чиновники понимали: не будешь реально заботиться о безнадзорных детях, не дашь им возможности стать полноправными членами общества - получишь тяжкие последствия, которые коснутся многих.
Да, есть неравнодушные люди, которым вся эта ситуация небезразлична, которые стараются хоть кого-то вытащить из этого болота. Но это не системно, а иногда даже наоборот, действующая бюрократическая система этих неравнодушных и бьёт.
Многие из неблагополучных ребят рано погибают от наркотиков, пьянства, внутренних разборок. Более того, они и себе жизнь ломают, и в другие семьи горе приносят, совершая преступления против сверстников. Даже если верить нашей специфической статистике, ежегодно мы имеем 50 тыс. несовершеннолетних преступников. Что ещё должно случиться, чтобы мы поняли серьёзность этой беды!»?