Сильное звено. Как развивалось цепное производство в Российской империи

Нижний Новгород – и купеческий, и промышленный город. «АиФ-НН» начинает цикл публикаций о нижегородских промышленниках прошлого – людях, которые не побоялись когда-то взяться за новое большое дело – и изменили жизнь губернии.

   

   

125 лет назад в эти дни в Машинном отделе XVI Всероссийской промышленно-художественной выставки под Нижним Новгородом можно было увидеть посетителя, который часами рассматривал выставленные механизмы, интересовался сваркой металла и техническими испытаниями.

Это был владелец мебельного магазина Лука Зотов. Его идея через восемь лет развяжет руки российскому флоту и прославит фамилию его покойного тестя на всю Российскую империю.

Сирота из Макарьевского уезда

Лука Зотов родился в 1859 году в крестьянской семье почти в 200 верстах от Нижнего Новгорода – в деревне Заречье Костромской губернии. Когда мальчику было шесть лет, его отца по дороге с ярмарки убили грабители. Вдова осталась без средств и решила уехать с сыном в большой город, чтобы найти там заработок и угол. Перебраться можно было в Вятку – в версте от деревни как раз шёл почтовый тракт. Но вдова выбрала путешествие пароходом и за несколько дней – сначала по Унже, а потом по Волге – добралась до Нижнего Новгорода.

Переехав, Зотовы жили бедно. Маленький Лука не смог получить образование, но был умным мальчиком и без гимназии легко выучился чтению, счёту и письму. Вероятно, мать отдала мальчика «в люди», и вся ранняя карьера энергичного Луки Лукича была связана с торговлей. Своё 30-летие он отметил управляющим в одном из магазинов на улице Рождественской. Соседом Зотова по торговому заведению был торговец мебелью, мещанин Александр Смелов, сколотивший некоторый капитал и разменявший восьмой десяток лет. Лука Лукич нравился ему своей честностью и бойким умом, а сам Александр Александрович всё чаще задумывался о конце земной жизни, судьбе капитала и счастье 19-летней дочери Пелагеи.

Молитвы престарелого родителя были услышаны – молодые понравились друг другу и сыграли свадьбу в 1890 году. Уже через год старика Смелова не стало. Но он успел подержать на руках первенца Зотовых и передать весь капитал в управление зятя, который дал слово распорядиться деньгами разумно.

За шесть лет ведения семейных дел Зотов понял, что торговля мебелью не приносит желаемого дохода, и начал искать более востребованный товар, чем платяные шкафы и венские стулья. Обширные знакомства Луки Лукича и бойкая жизнь Рождественской улицы с прилегающими пристанями, складами, биржей и чайными подсказали, что речники очень нуждаются в качественных якорных цепях. По Волге ходили миллионные караваны судов, а разрыв цепи на рейде и аварии наносили убытки в десятки и сотни тысяч рублей. Впрочем, цепи не были редким товаром – их изготавливали тысячи кустарей нижегородского Поволжья. Но ни одна из них не проходила настоящих испытаний и не могла считаться надёжной. Где взять для продажи испытанные цепи? Ответ был очевиден: делать их самому. 

   

   

Смеловское качество

В 1896 году Лука Лукич посетил проходившую под Нижним Новгородом XVI Всероссийскую промышленно-художественную выставку. Зотова очень занимал машинный отдел, его экспонаты, а также инженеры и представители профильных компаний. Он заводил полезные знакомства, интересовался сварочными машинами и испытательными станциями.

Именно тогда Зотов принял окончательное решение открыть новое цепное производство. Выставка даже помогла ему с поиском места под завод. Неподалёку, вдоль Московского шоссе в Балахнинском уезде, в корпусах прежней французской спичечной фабрики, располагалась прачечная выставки. Эти три корпуса с земельным участком Зотов и арендовал у крестьян Ратманихи.

Обустройство производства потребовало зарубежных поездок в Англию, Францию и Германию. Оттуда были привезены четыре новые машины электрической сварки и чуть позже – испытательная станция. В 1898 году производство Зотова выдало первую продукцию. Лука Лукич не забыл, кому обязан, и назвал свою кампанию именем покойного тестя – «Смеловские цепной и якорный заводы и испытательная станция». Фамилия Зотова стояла только в документах.

Лука Лукич не ограничился якорными цепями для речников – его интересовала сложная задача государственного масштаба. Дело в том, что в Российской империи не было испытательной станции международного класса, поэтому русские суда, оснащённые отечественными цепями, не могли заходить в иностранные порты. Так Европа заставляла Россию покупать дорогие английские и немецкие якорные цепи, имевшие клеймо о пройденных испытаниях на прочность.

В 1904 году для поверки своей испытательной станции Лука Зотов за свой счёт вызвал представителя Главного правления торгового мореплавания и агентов классификационных обществ – «Бюро Веритас» и германского «Ллойда». Станцию признали официально, на неё был назначен государственный инспектор. Так в России появилась первая Международная испытательная станция, где цепи проверяли на разрыв, пробное натяжение, клеймили и выдавали удостоверение качества. Российские суда получили право заходить в иностранные порты с русскими цепями. Об этом новшестве нижегородца Луки Зотова писала имперская пресса и специализированные технические журналы.

Сила слова

Смеловские заводы работали с прибылью, которую предприимчивый Лука Лукич пускал в развитие производства: строились новые цеха, склады, подземное хранилище топлива, завозилось новое импортное оборудование. Среди покупателей цепей были не только речные и морские верфи да судовладельцы. Зотов стал поставщиком десятков российских компаний – железнодорожных, машиностроительных, нефтедобывающих, металлургических, горных. Цепи поставлялись армии и флоту.

Чтобы не рваться между заводом и семьёй, в которой родилось восемь детей, Лука Лукич поступил, как многие промышленники той эпохи. Он построил себе при заводе двухэтажный деревянный дом на каменном цоколе – в модном тогда стиле модерн, со стеклянной верандой и высоким крыльцом. В дом были проведены водопровод, электричество и телефонная связь, рядом был разбит сад и огород. Пелагея Александровна с детьми перебиралась из городского дома в Успенском переулке на заводскую дачу в Ратманиху ежегодно сразу после прохождения паводка. В селе брали в аренду на лето корову, нанимали кухарку и помощниц по дому. Время, проведённое на даче, считалось у Зотовых одним из самых приятных. 

Торговец мебелью Александр Смелов и предположить не мог, что оставленный зятю капитал сыграет определяющую роль на рынке цепной и якорной продукции в Российской империи. Тесть просил Зотова не забывать, что в капитале есть доля его старшей дочери и её детей, и Лука Лукич дал слово. В 1907 году одна из племянниц вышла замуж и потребовала раздела приумноженного капитала. Вкладывавший всё в производство и механизмы Лука Лукич не имел свободных средств. Нарушить слово он не мог, а выбор был невелик: влезть в долги или продать компанию. Скрепя сердце, Зотов решился на продажу. Ему было важно отдать предприятие в руки тех, кто продолжил бы его развитие передовыми темпами, не жалел бы денег на оснащение.

В 1910 году владельцами Смеловских цепного и якорного завода и испытательной станции стали англичане. Они же предложили бывшему владельцу стать наёмным директором за приличное жалование и продолжить управление предприятием. Зотов проработал в этом качестве ещё два года. Осенью 1912 года Лука Лукич окончательно попрощался с заводом, а его семья – с любимой дачей в Ратманихе.

После ухода Зотова англичане управляли производством через своего инженера Якова Джеймса-Ричардсона Гласса, которого на заводе звали просто – Яков Иванович. Смеловский завод не поменял при новых хозяевах своё название, оставался прибыльным, оснащался английскими машинами и даже выпускал облигации как Russian Smieloff Chain, Anchor & Testing Works. У предприятия были торговые представительства в Санкт-Петербурге и других российских городах. А когда началась революция, англичане тщательно подбили баланс компании, направили пакет документов в посольство и уступили завод Советам...

Сегодня на месте директорской дачи стоит магазин «Карусель», на месте старых цехов – новые, а над заводской проходной написано «Завод Красный Якорь».