Кто-то привык во время Великого поста просто отказываться от определённых продуктов.
Однако на Руси на сорок постных дней менялось не просто меню, а весь привычный уклад жизни. Каковы были самые интересные традиции в Нижегородской губернии?
Петь, но хороводов не водить
Соблюдение всех постов, обозначенных в церковном годовом календаре, было неотъемлемой частью жизни любого православного человека на Руси. Великий 40-дневный пост считался временем покаяния, особой молитвы и обращения к Богу. В первую очередь, ограничения касались досуга. С наступлением поста шумные весёлые игры даже маленьких детей не одобряли. Молодёжи запрещалось собираться вместе, водить хороводы, петь песни, вести праздные разговоры.
«Для женщин всех возрастов в Нижегородской губернии Великий пост был временем ткачества. Световой день постепенно прибавлялся, но выходить на активные сельскохозяйственные работы было ещё рано, – объясняет заведующая научно-просветительским отделом «Архитектурно-этнографический музей-заповедник «Щёлоковский хутор» Ольга Ляпаева. – Значит, пора ткать приданое и вещи для повседневного быта: половики, полотенца, покрывала».
В народной традиции существовало строгое правило: есть занятие для рук – должно быть и для ума. В Великий пост это были духовные песни. По оценкам этнографов, в деревнях Нижегородской области до сих пор бытует такой жанр. Слова для духовного музыкального произведения, как правило, сочиняли простые люди. Пели и стихи поэтов, которые особенно полюбились и ушли в народ. Наполняли духовные песни библейскими сюжетами, прославлениями Серафима Саровского, Богоматери, притчами.
Например, в Нижегородской губернии бытовала духовная песня о том, как муж и жена из крестьян каждый день тяжело добывают хлеб. Однажды мимо их дома ехал барин, которому они рассказали, что готовы за хорошую жизнь быть послушными и выполнять всё, что попросят. Барин пригласил крестьян в свой богатый дом, предложил им есть и пить со своего стола, вдоволь спать на перинах и ничего не делать. Одно «но»: нельзя заглядывать в тарелочку, накрытую крышкой. Крестьяне, насытившись хорошей жизнью, мучались любопытством и убеждали себя, что ничего плохого не случится, если они крышку с тарелочки снимут.
Под крышкой оказались две мышки, которые тут же разбежались врассыпную. Барин, узнав о случишемся, разгневался на глупых крестьян и изгнал их из своего богатого дома. Крестьяне вынуждены вернуться к тяжёлой жизни, поскольку не способны оказались ограничить себя даже в малом…
«Духовные песни надолго задержались в жизни жителей нашей области, даже уже когда религиозные традиции ушли из повседневной жизни, – продолжает Ольга Ляпаева. – Например, такие песни исполняли во время Великой Отечественной войны женщины, собираясь вместе. Сил и желания веселиться не было, но народное творчество поддерживало в трудные времена».
Чтобы дом улыбался
Великий пост нужно было встретить в чистом теле, чистой рубахе и в чистом жилище. Также за неделю до Пасхи крестьяне начинали отмывать избы после зимы, заново их украшать перед наступлением светлого праздника. «Надо, чтобы дом к Пасхе улыбался», – говорили этнографам бабушки из нижегородских деревень во время фольклорных экспедиций. Задача была трудная, поскольку печное отопление покрывало стены налётом, копотью, сажей. Половики приходилось тащить на ближайший водоём, стирать их в холодной воде, отжимать и развешивать на ветру.
Каждый православный христианин в пост должен был проявлять особую заботу о нуждающихся.
Этнографические исследования установили, что в Нижегородской губернии бытовал обычай тайной милостыни, которую подавали не в пост, а в первые пасхальные дни. Дети клали неимущим престарелым и одиноким жителям деревни на подоконники яйца или кусок кулича. В старину говорили: «Пост приводит к вратам рая, а милостыня отворяет их».
Несмотря на всю строгость, в Великий пост отмечали народные праздники – «Жаворонки» и «Сорок сороков». Они были «плавающие» и напрямую зависели от церковного календаря. На «Жаворонков» из теста, иногда на горшечном рассоле, иногда на воде, пекли фигурки птичек.
На «Сорок сороков» пекли уже крестики. В крестики запекали разные символы, которые должны были предсказать, каким будет год для того, кто отведал угощения. Монетка сулила достаток. Зерно – к хорошему урожаю. Щепочка означала, увы, возможную смерть, уголёк – пожар в жилище.
Во время Великого поста нельзя было торговать. Ярмарки в эти дни в принципе не устраивали. Конечно, свадьбы откладывались до Красной горки.
Регламентировалась и личная жизнь тех, кто уже состоял в венчанном браке. Так, если священник по святцам высчитывал, что ребёнок был зачат во время Великого поста, на родителей накладывалось особое церковное послушание за греховное поведение.
Есть или не есть?
Каких ограничений в питании придерживались в Великий пост?
Горячую пищу в эти дни, в независимости от достатка, полагалось есть только в четверг, субботу и воскресенье. В остальные – тюрю из чёрного хлеба с солью, луком и льняным маслом. Подсолнухи в Нижегородской губернии не особо росли, и масло из них долгое время было редкостью. Конечно, разбавляли постные будни солёными грибами, капустой, огурцами. Варили овощные супы и каши на воде.
«Молоко в пост было положено только больным и детям. Но малышей, особенно в старообрядческих семьях, всё равно заставляли блюсти пост, – говорит заведующая научно-просветительским отделом «Архитектурно-этнографический музей-заповедник «Щёлоковский хутор» Ольга Ляпаева. – В Нижегородской губернии был такой обряд. На Масленицу горшок с молоком обмазывали дёгтем и поджигали. И говорили детишкам: «Молоко сгорело, пенки улетели! На весь пост уж больше ничего такого не спрашивайте».
Кстати, строгое воздержание от еды крестьян нередко доставляло немало хлопот сельским врачам. Некоторые особенно ревностные старики практиковали сухоядение и питались чёрствым хлебом с водой.
Ослабленным болезнью молодым людям тоже требовалась горячая, насыщенная жирами и витаминами пища. Однако отведать скоромной (непостной) пищи можно было только с разрешения приходского священника. Каждый случай отдельно рассматривался батюшкой. Выносился вердикт, есть или не есть.