Наверно, такие случаи могут вспомнить практически в любом городе России. Почему наши дети становятся объектами агрессии сверстников и как родители могут навсегда разорвать круг насилия, «АиФ-НН» спросил у семейного психолога Светланы ГРИНБЕРГ.
Печальный опыт жертвы
Злата Медушевская, «АиФ-НН»: – Светлана Николаевна, что такое буллинг?
Светлана Гринберг: – Буллинг (английское bullying — «травля») – огромная проблема современного общества. Чем больше её изучают, тем понятнее, насколько это массовое явление. Не любой детский конфликт или проявление агрессии – травля. Как правило, буллинг – спланированное групповое действие, которое предусматривает причинение ущерба жертве. Сейчас появляются исследования, доказывающие, что последствия травли в детстве могут быть серьёзнее, чем жестокое обращение в семье.
– Считается, что жертвами травли становятся дети, внешне не похожие на других. Это так?
– Подвергаться травле может абсолютно любой ребёнок, вне зависимости от благополучия семьи, степени заботы родителей, внешности. Но чем больше снижена самооценка у ребёнка, тем вероятнее, что он может стать участником травли на любой стороне процесса – стать агрессором, жертвой или наблюдателем.
Агрессоры в данном случае – это практически всегда дети, у которых есть опыт физического или эмоционального насилия в семье. Причём надо понимать, что в данном случае семья – понятие широкое. Речь идёт не только о негативных взаимоотношениях непосредственно между родителями.
Но буллинг – это не проблема отношений между личностями, это болезнь коллектива. Если вы возьмёте хороших ребят и поместите их в нездоровые условия, они начнут травить друг друга. Или наоборот, дети, которые участвовали в травле, в других условиях её прекращают.
В любом нормальном здоровом коллективе его участники противопоставляют агрессору другое поведение. Вообще, в живой, эмоционально развивающейся системе человеческих отношений достаточно гибкие правила игры, люди сообща могут осмыслить ситуацию, в том числе попросить помощи у взрослых. Если правила игры коллектив не устраивают, вырабатываются новые, при которых конфликты в принципе возможны, а насилие – нет.
– Как понять, что ваш ребёнок стал жертвой травли в школе или во дворе?
– Такой ребёнок может чувствовать себя беспомощным, испытывать чувство вины и стыда. Может вообще скрывать ситуацию и всё равно ходить в школу, как на каторгу.
Поводом для беспокойства должен стать даже рассказ о том, что травят его одноклассника или приятеля. Это говорит о том, что дети находятся в нездоровой среде, и следующей жертвой агрессии может стать уже ваш сын или дочь.
Без взрослых не обойтись
– Часто учителя не вмешиваются в конфликты между детьми. Родители же, наоборот, бывают чрезмерно агрессивными в отношении тех, кто причиняет их ребёнку эмоциональную или физическую боль. Как взрослым вести себя грамотнее в таких случаях?
– Педагоги часто не вмешиваются, поскольку не знают, как это сделать правильно. Иногда начинаются разговоры о том, что жертва буллинга якобы сама виновата в сложившейся ситуации. Мол, нечего язык распускать или одеваться не как все. Это своеобразное разрешение к определённым действиям, и исходит оно от значимого для детей взрослого.
Бывает так, что педагог сам обозначает жертву в детском коллективе и даёт старт травле. Например, учитель физкультуры порой при всём классе отпускает шуточки о внешних данных, силе и ловкости какого-то ученика. Потом, десятилетия спустя, бывший школьник на приёме у психолога это с болью вспоминает.
Типичная ошибка – считать, что травля – проблема жертвы и её семьи. Работать с ситуацией должен тот, кто руководит группой этих детей. Чаще всего это классный руководитель.
К сожалению, не всем педагогам это под силу. Кроме того, дети – участники травли испытывают эффект общей эйфории от маленькой победы, от чего-то запретного. Это сплачивает группу.
Если говорить о родителях, им нужно понять: без вмешательства взрослого человека травля сама себя не изживёт. Не говорите ребёнку «Учись сам налаживать отношения» или «Дай сдачи!».
Каждый взрослый должен занять одну единственно правильную позицию: так нельзя! Только совместными усилиями можно изменить правила игры в конкретном детском коллективе. Родители, администрация школы и классный руководитель — это ответственные взрослые, которые могут инициировать прекращение травли.
А если вы просто придёте в школу, угрожая агрессору физической расправой, накричите, даже ударите, вы просто замкнёте круг насилия и своим примером докажете, что так – можно.
– Что будет, если всё пустить на самотёк?
– Ваш ребёнок вырастет жертвой. В дальнейшем это проявится во всех сферах его жизни. Обязательно будет нарушение эмоционального развития и самооценки, как следствие – высокая ранимость, нерешительность и невозможность реализовать таланты.
В конечном счёте, это может вылиться в зависимые и созависимые отношения, алкоголизм.
Отправить в бан
– Почему современные подростки стремятся выложить жёсткие сцены буллинга в Интернете?
– В нашем мире иногда сама цель травли – получить видео с эмоциональным и физическим насилием и затем его распространить в Интернете. По мнению обидчиков, это добавляет им крутизны, а жертве – позора.
Травля в социальных сетях вообще даёт агрессорам и наблюдателям больше эмоций, энергии вдобавок к широкому охвату ситуации насилия. Подростков будоражит безнаказанность. Желание получить внимание любым путём, даже путём унижения человеческого достоинства, порочно. Выкладывать видео с насилием в Сеть – ненормально, это нельзя оправдывать. Это то, от чего должен быть защищён каждый.
– На ваш взгляд, учить детей правилам жизни без насилия должны в том числе и школьные психологи?
– К сожалению, по разным причинам наши школы сейчас не обеспечены в полном объёме квалифицированными специалистами в области психологии. Но если речь идёт о буллинге, существует множество образовательных программ в системе повышения квалификации для тех же педагогов. Было бы желание!
Очень надеюсь, что в наших школах появятся хорошие антибуллинговые программы для классных руководителей. Тогда не надо будет всё время напрямую зависеть от школьных психологов, хотя, конечно, это тоже очень нужные люди в образовательных организациях.