Так считает доктор медицинских наук, профессор Наталия Гусева. Она бережно хранит память о горьковчанах-медиках, погибших в 1941-1945 гг. Наталия Константиновна рассказала «АиФ-НН», как наши земляки спасали раненых, почти на ходу осваивая новые методы, и сами у операционного стола смотрели в лицо смерти…
Смерть со скальпелем в руке
Злата Медушевская, «АиФ-НН»: Наталия Константиновна, как вы начали поисковую работу, связанную с медиками на фронтах Великой Отечественной войны?
Наталья Гусева: Я училась на втором курсе лечебного факультета Горьковского мединститута, когда комитет комсомола направил меня и ещё пять студенток в помощь преподавателю вуза, историку медицины Екатерине Шейновой. Она собирала сведения о преподавателях и выпускниках мединститута, погибших в годы войны. Екатерина Ивановна сама прошла всю войну. Её медсанбат участвовал в битве за Варшаву. Она оперировала супруга, когда снаряд попал в медицинскую палатку. Муж Шейновой погиб на столе, а ей осколком тяжело ранило ногу.
Под руководством Екатерины Ивановны я выясняла подробности фронтового пути погибших горьковчан-медиков: переписывалась с их родственниками, однополчанами. Несмотря на большую нагрузку по учёбе, поисковой работой увлеклась. Занималась ей очень много лет.
– Наверное, самыми запоминающимися стали первые поиски?
– Одной из первых я изучала историю выпускницы педиатрического факультета нашего мединститута 1940 года Лидии Флегонтовой. После вуза она трудилась врачом-педиатром в Ковернино. 26 июня 1941 года ушла на фронт. Прошла переподготовку на хирурга и работала в медико-санитарном батальоне. Погибла весной 1942 года под Харьковом, на боевом посту, стоя за операционным столом: в медицинскую палатку во время вражеского налёта попала авиабомба. Самое страшное (об этом мне писали сослуживцы Флегонтовой), что возлюбленный 24-летней Лидочки, офицер, на месте палатки нашёл лишь оторванную руку любимой девушки с зажатым в ладони скальпелем…
Екатерина Шейнова была сокурсницей Лидии Флегонтовой. А вообще Екатерине Ивановне удалось собрать точные сведения о фронтовом пути и месте гибели 64 выпускников и преподавателей Горьковского мединститута. Всего же 76 преподавателей и более 1000 выпускников этого вуза ушли на фронт в 1941-1945 гг.
Инновации в хирургии
– Знаю, что многие врачи на войне придумывали медицинские методы, чтобы спасать людей.
– Расскажу ещё одну историю – о выпускнике мединститута, хирурге Николае Яковлевиче Горелове. Весной 1941 года его направили на переподготовку в Севастопольский морской госпиталь. Началась война, и Горелов остался при этом госпитале, а потом стал штатным хирургом на санитарно-транспортном судне «Армения». Оно занималось эвакуацией приморских госпиталей, когда фашисты наступали на Крым.
Оперировали раненых на судне день и ночь, используя новые технологии. Мне удалось списаться с женой Бориса Петрова – во время войны он был главным хирургом Черноморского Военно-морского флота. В одном из писем Петров подробно рассказывает об инновационном для тех лет методе глухого гипсования ран. С такой повязкой можно было эвакуировать раненых, не боясь, что в рану попадёт инфекция и начнётся гангрена. Пишет Петров и о горьковском хирурге Горелове, который прямо на борту «Армении» на открытые раны мастерски кладёт «глухой» гипс, и раненых благополучно переправляют в госпиталя на землю.
Немцы торпедировали «Армению» в ноябре 1941 года. Погибли около 5,5 тыс. человек. Среди них был и хирург Николай Горелов. На берег сумели выплыть двое – моряк и раненый с той самой наложенной кем-то из врачей «глухой» гипсовой повязкой на руке...
В 1942 году Раскина переводят в 41-й военно-морской госпиталь в Севастополе. В это время шло мощное наступление армии фельдмаршала Манштейна на город. Лечебное учреждение эвакуировали в инкерманские штольни на северной стороне севастопольской бухты. За считаные дни под землёй организовали госпиталь с двумя операционными. Немцы пробивались к бухте, вражеская артиллерия била по штольням.
Медики таскали в госпиталь морскую воду и фильтровали её через глину. На одну операцию было положено всего ведро воды! В госпитале разгромили электрогенератор и вентиляцию. Едкий дым от взрывов наверху шёл в штольни, и оперировать приходилось в противогазах, а порой при свечах, которые всё время гасли от нехватки кислорода. Вскоре немцы ворвались в подземный госпиталь.
Я списалась с рентгенологом подземного госпиталя Марией Радзевич. Она видела: двое немцев увели окровавленного хирурга Раскина. Скорее всего, Израиля Авраамовича немедленно расстреляли на берегу…
– Неужели те, кто прошёл через все ужасы войны, смогли сохранить любовь к медицине?
– Тяготы для того поколения были не испытанием, а нормой. Главное было - выполнить поставленные задачи, приблизить Победу всеми возможными путями. Люди именно об этом писали домой с фронта, а не о собственных трудностях.
И после войны, несмотря на весь перенесённый ужас, врачи оставались преданными своему делу. Они так ценили возможность в мирное время заниматься медициной!
Ректор Горьковского мединститута времён моего студенчества Иван Филиппович Матюшин прошёл всю войну, дошёл до Берлина, воевал в одной дивизии с Мелитоном Кантария, который водрузил Красное знамя над поверженным Рейхстагом. Они и после войны с Матюшиным дружили, Кантария часто приезжал в Горький…
Другой наш ветеран, Евгений Васильевич Шахов, прошёл три немецких концентрационных лагеря и при этом был добрейший человек, сохранивший в сердце любовь к людям.
Я всегда бывшим фронтовикам-медикам задавала вопрос: ненавидят ли они немцев? Мне та же Екатерина Ивановна Шейнина шутливо отвечала: «Да какие немцы, какая война? Я её и не видела, из операционной не выходила!» Это были особые люди!
– Сейчас врачи по всей России находятся на другой передовой – сражаются с пандемией коронавируса…
– Я надеюсь, пандемия станет шагом к возвращению хорошего, умного, грамотного врача. Медикам сейчас тяжело, они много работают. Возможно, после таких испытаний у людей появится внутренний стержень – такой, какой был у советских врачей, мужественно перенёсших все тяготы войны.
Досье
Наталия Гусева. Окончила Горьковский медицинский институт им. С.М. Кирова по специальности «лечебное дело», интернатуру – по специальности «хирургия». Врач высшей квалификационной категории, профессор, доктор медицинских наук.